- А что он делает? - С благоговением спросил он.
А я надела его себе на руку, прикрыла глаза и представила, что у меня темные волосы, широкие темные брови и большой нос.
По тому, как подавился воздухом профессор я поняла, что эксперимент удался. А, когда открыла глаза, то увидела, что профессор сидит с широко распахнутыми глазами и открытым ртом. Решив, что шокирующих явлений для него на сегодня достаточно, я сняла браслет. Несколько секунд профессор молчал, а потом на меня буквально вывалили целую лавину вопросов, на большую часть которых, я не могла ему ответить, но, казалось, профессора это ничуть не расстроило.
- Замечательно! Просто замечательно! Значит, в ближайшее время мы отправляемся в плавание! И как все во время-то! Приплывем как раз за два месяца до начала занятий и успеем немного оглядеться. К тому же там еще и до самого университете нужно будет некоторое время добираться... Так-так-так... Нужно будет поднять некоторые связи... Пообщаться с коллегами...- Рассуждал профессор вслух.
Теперь уже обалдело взирала на профессора я.
- Профессор! Тимуран-аха! - Наконец, решила кое-что уточнить я. - Вы поедите со мной?
- А? Да! И я, и Ромич, конечно!
- Ромич?
- Всенепременно! Неужели ты думала, что он отпустит тебя куда-то одну? Да он и сидит-то до сих пор в Шалеме только из-за тебя! Ты ж ему семью заменила. Через пару лет, может, окрутит его какая красотка и эта болезненная привязанность ослабнет, но пока отделаться от него даже и не надейся. Седина в его волосах прямое доказательство моих слов.
- Да я и не собиралась ни от кого отделываться просто... - Лепетала я, с радостной растерянностью понимая, что отправлюсь в новый этап своей жизни не одна, а в компании упрямого, вредного, увлекающегося, но умного, доброго и уже такого родного старика и верного и не менее родного Ромича.
Упоминание о его седине немного сбило радостный настрой, все-таки причиной появления той белой пряди стала именно я, но, не смотря на будущие расставания с остальными членами семьи, в душе поселилось радостное предвкушение перемен. Я даже замечталась немного, однако, тут заметила, что профессор взял браслет в руки и с какой-то тоской и грустью всматривается в его изгибы.
- Что-то не так? - Поинтересовалась я, обеспокоенная его реакцией.
- Нет, Лейла, что ты! Все наоборот слишком хорошо. - Проговорил он, все так же вертя браслет. - Просто я вспомнил другую девочку, которой в свое время такой браслет помог бы сохранить жизнь и разум.
Профессор поднял на меня глаза и, увидев неподдельный интерес и сопереживание, решил поделиться со мной этой историей.
- Ты ведь знаешь, что я стал рабом незадолго до того, как попал к твоему отцу?
Я утвердительно кивнула.
- Но не знаешь почему я им стал... - Посидев немного, собираясь с мыслями и вспоминая, профессор продолжил. - За три года до того, как я попал в рабство меня пригласил для преподавания своим сыновьям различных наук Султан Турании Фарид гар-Аронхид. В то время у меня возникли некоторые разногласия с новым ректором Тализийского университета, в котором я тогда уже долгое время преподавал и, очередной раз вспылив после наших споров, я решил принять это, не скрою, заманчивое во всех смыслах предложение. Мне всегда было интересно изучать чужие культуры, а тут такая возможность побывать в самом сердце Турании! Да и оплата обещала быть немаленькой, гораздо выше той, что я зарабатывал на тот момент. Хотя, повторюсь, это было для меня отнюдь не главным, и если бы не те самые разногласия... В общем, не важно!
В конечном итоге я приплыл в Туранию и начал преподавать его сыновьям, коих было всего трое не смотря на огромный гарем. Я ведь тебе рассказывал, что истинными сыновьями признаются только дети, рожденные от признанной жены, которая может быть только одна. Те же, кто рождается от девушек гарема, сыновьями не считаются, а отдаются на обучение и будущее служение в военные полки. С девочками другая ситуация. Они все признаются дочерями Султана и воспитываются во дворце, имея право, до определенного возраста, покидать гарем и гулять по дворцу Султана, общаясь с воспитываемыми здесь же, но на мужской половине, братьями. Таким девочкам, кстати, везет больше остальных, так как Султан отдает их в жены своим приближенным. А жена, сама понимаешь, это не наложница.
Вот только маленько Салиме не повезло: у нее обнаружился дар. Мы познакомились с ней за год, до этого открытия. Просто однажды, гуляя по замку, шестилетняя Салима забрела на урок к своим братьям. И с тех пор стала постоянной слушательницей моих лекций. Сначала я совершенно не обращал на нее внимания. Маленькая пигалица тихо сидела за спинами своих братьев и что-то рисовала. - Лицо профессора осветила грустная, но светлая улыбка. - У нее были забавные черные кудряшки, которые ни в какую не желали заплетаться в косы, отчего служанки часто обильно мазали их маслом и ее макушка непрестанно блестела. - Потом профессор, видимо, спохватился, что слишком сильно увлекся воспоминаниями и, посуровев, продолжил. - Так вот, как оказалось, она вовсе не рисовала каракули, как я поначалу думал, а училась писать вместе со своими братьями, коим эта наука давалась тяжеловато. Но самое удивительно, что писать-то она как раз научилась гораздо быстрее их!
Недоумение профессора было таким искренним, что улыбка начинала сама собой набегать на мое лицо, но я сдержалась. Мне хотелось сказать профессору, что девочка, отнюдь не равно не подвластная обучению! Даже наоборот, девочки более дисциплинированы, а потому часто быстрее воспринимают и осваивают преподанный материал. Но я промолчала, давая ему возможность рассказать свою историю.
- Я стал более тесно с ней общаться, увидел неприкрытую жажду знаний и... просто полюбил этого непосредственного умного ребенка. Так случилось, что Всевышний не послал мне собственных детей и внуков и Салима тогда стала для меня отдушиной. - Старик постарался как модно незаметнее стереть набежавшую на глаза влагу. - А потом у нее нашли дар... Вряд ли Сольгер рассказывал тебе о том, что происходит с такими девочками в Турании, так как сам вряд ли об этом осведомлен. Я, если быть честным, узнал об этом совершенно случайно, подслушав разговор приближенного к Султану одаренного и одного из его сыновей. Оказывается, если где-то в Султанате отыскивается одаренная девочка, то она или попадает в гарем Султана или его приближенных, при чем мальчики, от таких девочек, вопреки обычаю, почти всегда признаются законными сыновьями, или отдает свой дар тому, на кого укажет сам Султан.
- Отдает свой дар? - Ошалело проговорила я. Ведь ничего подобного, даже намека, Сольгер мне не рассказывал!
- Да. - Просто ответил профессор. - Эта информация сама по себе является огромной тайной, а уж за то, как происходит процедура передачи, король любой страны отдал бы немало, однако, секрет знает только Султан и его наследник и делиться им ни с кем не спешат...
Я, наконец, поняла, что же случилось с Салимой .
- У нее отняли дар? - Все же решилась я прервать наступившее молчание.
