- Думаю, мы только что поженились. Втроем, - очень серьезно ответил Марк.
- Уверен, так и есть, - кивнул я.
До конца дороги мы больше не разговаривали, только улыбались и, кажется, думали об одном и том же.
Марк- Ал, ты уверен, что она в порядке?
- Она в порядке, - ответила мне то ли медсестра, то ли акушерка.
Я ни черта не разбирался в здешней иерархии. Роды начались чуть раньше, чем мы ожидали. Мне пришлось срочно лететь из Праги в Эдинбург, а оттуда в какую-то шотландскую глушь, где Марьяне приспичило рожать нашего ребенка. Алан уже был там и выглядел странно. Он просто сидел в кресле и смотрел, как Мари стоит на балконе, упираясь руками в перилла, раскачивалась. Она то ли пела, то ли стонала.
- Она в порядке, - подтвердил дядя.
- Ей больно. Это ведь можно исправить. Мы живем в продвинутом XXI веке. Может лучше кесарево?
- Кесарево – это не лучше, а крайний метод, мистер Стерн, - снова влезла вроде бы приятная, но сварливая тетка.
- Там больше гарантий. Врачи делают это с закрытыми глазами, - не мог не поспорить я.
- Врачи, конечно, делают. А вы подумали о ребенке, о матери?
- Быстрое восстановление, - снова блеснул я осведомленностью, стоя на своем.
- Ну-ну. У вас наверно большой опыт. Вы сто раз рожали и кесарились.
Я открыл рот, но сказать ничего не успел. Алан пнул меня, побуждая заткнуться. Тетка приподняла брови, напрашиваясь на продолжение дискуссии, но я махнул рукой и отправился к Марьяне.
- Не стоит, Марк, - крикнул Алан. – Она позовет, когда…
Теперь его одернула акушерка.
- Пусть, - сказала она нейтрально.
Мне не понравился тон. Она словно напророчила мне какого-то дерьма. И этим людям мы платим деньги за сопровождение родов. С таким же успехом можно было вручить чертовы фунты Винни-пуху, который бы плюшево сидел в уголке. От него больше толку.
Выйдя на балкон, я увидел мою девочку без преграды стекла. Она все также опиралась на перилла, но теперь еще и прогибалась в спине. Я смутно припомнил, что нужно растереть поясницу, и положил ладони, как советовали на занятиях.
- Марк, - тут же выдохнула Мари, узнавая меня, не оборачиваясь.
- Откуда ты знаешь, что это я?
- Твой запах. И Алан не вошел бы без моей просьбы.
Я хмыкнул и надавил на поясницу жены. Она застонала и прогнулась сильнее. Мне показалось, это был хороший стон, и я продолжил массировать, но Марьяна тут же сказала:
- Нет, не надо.
Я моментально убрал руки.
- Пожалуйста, Марк. Я сейчас не хочу никого видеть. Мне нужно прожить это в одиночестве.
Она обернулась, и я увидел в глазах Марьяны что-то страшное и одновременно мощное. Она вроде бы была здесь, но на самом деле пребывала в каком-то другом измерении. Может они уже ей что-то вкололи? Но тогда нужен присмотр и, кажется, капельница?
- Марьяна, тебе лучше лечь. Давай я попрошу обезболивание. Знаю, ты не хотела эпидуралку, но…
- Марк, - повторила жена мое имя. – Нет.
- Нет?
- Тебя не должно здесь быть сейчас. Я позову позже. Выйди.
И тут я окончательно слетел с катушек.
- Снежок, я не могу просто выйти. Не могу смотреть, как ты тут мучаешься. Это неправильно, черт подери. Надо что-то сделать.
- Ладно, - она как будто согласилась.
Но я слишком хороша знал Мари. Ни черта это не согласие. Чуть морщась, Мари прошла обратно в комнату и обратилась к акушерке. Или как там она называется?
- Тесс, пожалуйста, проводи мистера Стерна в зал ожидания. Он не готов присутствовать здесь.
- Что? – я ушам своим не поверил.
- Я тебе говорил, Марк, - теперь встал Алан и сделал ко мне шаг вперед, явно собираясь помочь Тесс проводить меня.
- Но Марьяна… - выдохнул я, впервые за долгое время готовый разреветься от досады. – Снежок, кроха… Я…
Она моргнула устало и попросила:
- Пожалуйста, Марик. Я не злюсь и не хочу тебя обидеть. Просто прошу, дождись в коридоре. Здесь есть кафе, кажется даже комната для сна. Тебе подскажут. У меня нет сил объяснять…
И Марьяна сморщилась, видимо, от очередной схватки.
Я продолжал стоять, потому что Тесс занялась матерью нашего спешащего на свет сына. Меня отодвинул в сторону Алан, тихонько проговорил:
- Тебе лучше побыть в стороне, Марк. Правда.
- Почему? Ты же здесь.
- В первый раз меня также выгнали. Я тоже лез к Мари с глупыми вопросами и предложениями. Она в родах. Это особенное состояние у женщины. Ты поймешь. Чуть позже.
«Когда, мать твою?» - хотел спросить я, но сглотнул и вопрос, и ругательство. Интуиция и привычка верить дяде подсказали, что не стоит продолжать гнуть свою линию. Я повернулся и пошел к выходу. Хватило мозгов и воспитания, чтобы не хлопнуть дверью, хотя глаза до сих пор щипало от такой чертовой несправедливости.
Почему Ал? Опять он. Он первый муж, первый отец, первый, кто поцеловал Марьяну. Я иногда просто с ума сходил от желания превзойти дядьку. Обычно быстро проходило, но сейчас все обострилось.
Я вышел в холл. Просторное помещение с удобными диванами и стойкой справок. Не сдержавшись, я решил уточнить у сестры:
- Здравствуйте, меня выгнала с родов жена. Когда она родит, я смогу вернуться и посмотреть ребенка?
- Думаю, да. Вас позовут, - спокойно ответила милая женщина, ничуть не удивившись. – Не переживайте. Так бывает. Справа есть небольшой буфет. Кофе, сэндвичи, конфеты.
- А бар?
Она отрицательно покачала головой. Я вздохнул.
- Не повезло. А где можно покурить?
- Думаю, нигде, сэр. Курение на территории госпиталя запрещено.
- Это ведь огромная территория, так?
- Да, сэр.
- Я должен вызвать такси или идти полчаса, чтобы покурить?
- Боюсь, что так, сэр.
- Пиздец, - выпалил я на русском.
Милая женщина за стойкой напряглась. Я не хотел ее пугать, поэтому просто поблагодарил, отошел в зону ожидания и рухнул на диван. Напротив сидел странный тип. Всклокоченные волосы, как у безумного профессора, которого били током. Майка без рукавов, вся кожа изрисовала чернилами. Я невольно зацепился взглядом за изображение рыжей девицы в стиле пин-ап у него на плече. Кажется, она была хитро переплетена с фениксом, который уходил под майку. Красиво, черт побери.
Я с трудом заставил себя прекратить таращиться. Но едва поднял глаза, встретился взглядом с носителем татух.
