- Алан, добри дэн, - проговорил он так, словно мы виделись вчера.
- Добри дэн, Димитрий. – ответил я, обнимая старого знакомого. - Як сэ мате?*
Настоятель засмеялся, отстраняясь и заговорил на чистом английском.
- Не стоит пытаться порадовать меня чешскими фразами из разговорника, Алан. Давай оставим это и перейдем на английский. Думаю, не стоит морозить твою семью на улице. Пойдемте внутрь.
Димитрий тут же забрал у меня Алекс, которая так и ехала верхом до самой церкви. Удивительно, но наша не самая доверчивая девочка, сразу протянула руки.
- Привет. Как тебя зовут? – спросил Дим.
Алексия пока не очень понимала английский, но в этом объёме она знала язык.
- Алексия Стерн, - ответила она с недетским достоинством.
- Добро пожаловать в мой дом, Алексия Стерн. Надеюсь, тебе понравится.
Алекс закивала и тут же слезла с рук Димитрия. Она побежала между рядами лавок, смеясь так звонко и непосредственно, как умеют только дети.
- Алекс, тихо, - зашикала на нее Марьяна.
Димитрий положил ей руку на плечо.
- Не стоит. Смех ребенка угоден Богу. Что может быть прекраснее чистого счастья и радости?
С лица Мари вмиг слетело беспокойство. Она улыбнулась так же светло и спокойно, как наша дочь.
- Меня зовут Марьяна, - представилась жена. – Спасибо, что приняли нас.
- Разве могло быть иначе?
- А это Марк, Герман и его жена Белла, - назвал я всех своих родных по очереди.
Димитрий доброжелательно кивнул всем, но взгляд задержал на Марке. Настоятель улыбнулся, когда Алекс запрыгнула на Марка с разбега.
- Чудесная семья, Алан. Уверен, вы проголодались, пока гуляли. Я узнаю, хватит ли у нас на всех супа.
Димитрий оставил нас осматриваться. Пустая церковь без икон и ликов святых, конечно, удивила Марьяну.
- Такое странное место, - проговорила жена. – Но удивительно спокойное. Посмотри на Алекс.
Наша неугомонная девочка перестала носиться, и сама забралась на лавку, осматривалась. Герман и Белла тоже присели.
- Да, так странно, - подтвердил необычно тихий Марк. – Икон нет. Только скульптуры. Но они не святые, не мученики.
- Дим считает, что в истинной вере нет места недостижимой чистоте и культу страданий.
Я снял шарф с Марьяны, помог избавиться от дублёнки. Сам тоже скинул куртку. В огромном зале было тепло.
Герман что-то тихо рассказывал жене и Алексии. Я повел Марьяну к скульптуре, похожей на святое семейство. Мужчина, женщина и ребенок. Они точно были влюблены друг в друга и в жизнь. Головы взрослых соприкасались. Малыша на руках держал отец. Мать как будто гладила его по головке. Застывшее прекрасное мгновение в камне.
- Второго отца нигде нет, – вроде как с издевкой и одновременно скрытой печалью произнес Марк.
Марьяна взяла его за руку, поцеловала в щеку.
Димитрий принес три чашки супа и отдал Герману, Белле и Алексии.
Мари нахмурилась.
- Наверно не стоит кормить Алекс, -начала она.
- Оставь ее. Пусть…
- Ал, но она никогда не ест суп, - начала спорить Марьяна, как обычно.
- Ест, - заметил Марк, указывая пальцем.
Поразительно, но пока Димитрий общался с Беллой, Алекс без уговоров уплетала суп из чашки. Я почти не удивился, а вот Марьяна буквально остолбенела и не отворачиваясь следила за дочерью.
- Что вы туда кладете? – спросила она, когда Дим подошел к нам.
- Ничего на самом деле, Марьяна. Просто странники обычно устают и остро чувствуют голод после путешествия в нашу обитель. Поэтому суп кажется вкусным даже детям, - объяснил Дим.
- Чушь собачья, - тут же опроверг я его слова. – У него просто тайный рецепт, которым он никогда не поделится.
Димитрий рассмеялся.
- Но вы пришли сюда не ради супа. Ведь так? – спросил он хитро. – Вы влюблены и счастливы, но все же нуждаетесь в благословении.
Настоятель посмотрел на Марка, который все еще был сам не свой, заметно нервничал и помалкивал.
- Верно, Марк? Ты больше всех переживаешь.
- Откуда вы все знаете? – возмутился он.
- Вы сами все сказали.
- Мы не… - начала Марьяна.
- Не словами, милая. Тот, кто умеет слышать, видеть и понимать, не нуждается в долгих объяснениях. Я давно ждал Алана, знал, что он вернётся сюда и не один. Вас теперь так много.
Он посмотрел на Мари, мельком на ее живот.
Димитрий всегда все знал.
Я почти не удивился, что и беременность Мари была ему известна.
- Он твой, - сказал настоятель Марку, но станет вашим, как и юная леди, которая никогда не ест суп.
- Он? – тут же переспросила Марьяна. – Это мальчик?
Димитрий перевел на нее взгляд, но на вопрос не ответил.
- Найди лорда и его Морковку, - проговорил Дим, окончательно запутывая нас всех троих.
А потом он протянул руку, взял мою, на нее положил ладонь Мари, а сверху Марка.
- Любовь – последний пророк на земле. Бог благословляет всех, кто чист разумом и горяч сердцем, не желает зла ближнему и стремится лишь к миру и счастью всем вокруг. Ваша семья светла и полна любви. Вселенная благоволит вам.
У меня потемнело перед глазами, а потом словно белый свет ослепил вспышкой. Это длилось мгновение. Я моргнул и снова обрел зрение.
- Папа, папа, там такой вкусный суп. Вы должны попробовать, - кричала Алексия, и ее восторг рассыпался эхом благодаря акустике. – Пойдемте скорее. Дядя Герман сказал, что съест все сам, если вы не поторопитесь.
Дим улыбнулся. Наши руки уже не сплетались. Марк и Мари выглядели слегка рассеянно. Наверно такое странное выражение лица было и у меня.
- Алексия права. Вам лучше поспешить, - посоветовал настоятель.
Алексия взяла нас за руки, повела на скамейку, где сидели Герман и Белла.
Иржи, помощник Дима, вынес и нам чашки с супом. Мы ели и говорили о церкви, окрестных местах, известных паломниках, которые бывали здесь.
Дим не постеснялся похвастаться, что к нему заглядывали Стинг и Шер. Мы поели, а потом прошлись по территории. Холмы окончательно утомили Алекс. Она забралась на руки к Марку и почти задремала.
- Вам пора, - тихо попрощался Дим и махнул рукой туда, где мы оставили машины.
Без лишних слов мы просто ушли. Рассевшись по машинам, поехали к дому.
- Что это было? –спросила Мари через некоторое время негромко, чтобы не разбудить спящую дочь.
