— Я так и сделал… Я их сжег!
— Ничего не сжег, а только пытался! Но было сыро, а костерок ты развел маленький, жалкий. Оберточная бумага очень толстая и плохо горит. Конверт слегка обгорел по краям, а снимки остались нетронутыми! Да-да, твоя Джиллиан сама мне так сказала. Она вытащила их из огня и спрятала. Она собиралась показать их Рейчел! Хуже того, она сказала, что у нее две такие фотографии, а я забрал у нее только одну. Так что, Невил, mon cher,[7]где-то есть и вторая! Ты лучше найди ее.
К ужасу Мередит, дверца шкафа чуть-чуть отодвинулась. Она увидела кончики пальцев Мартина, который держался за край.
— Ну и что, даже если бы она и показала их Рейчел? — Голос Невила окреп и стал грубее. — Тебе бы они не навредили! Это мое дело, и я бы обо всем позаботился!
Наступило молчание; по ту сторону дверцы послышались шаги. Мередит перевела дух — похоже, Мартин пока раздумал лезть в шкаф.
— Вот ты говоришь, что сам бы обо всем позаботился. Но ты не из тех, кто умеет о чем-то заботиться, Невил! Ты вечно прячешься от людей и слишком много думаешь о своих несчастьях. Ты берешь бритву и кромсаешь ни в чем не повинные фотографии, хотя тебе до смерти хочется избить или даже убить свою мамашу! Но ты не смеешь. Убить человека тебе духу не хватит. Вот ты и вымещаешь зло на ее снимках!
Невил что-то глухо проворчал, но Мартин как будто смягчился.
— Послушай, мой милый Невил, — вкрадчиво продолжал он. — Ты столько обо мне знаешь… Тебе известно многое из того, что я сделал! Но, видишь ли, я не могу на тебя положиться. Уж слишком ты нервный — да вдобавок режешь фотографии… Не знаю, что взбредет тебе в голову в следующий раз и какую глупость ты выкинешь. Особенно если твоя драгоценная Рейчел начнет тебя в чем-то обвинять! Жаль, что я так доверился тебе… Я ошибся. Надо сказать, ошибаюсь я нечасто, а вот с тобой просчитался. Мне очень жаль.
— Ничего ты мне не доверялся! — буркнул Невил. — Я сам догадался, что ты убил его! И потом, ты обожаешь повсюду рыскать в женском платье. Неужели садовники, настоящие садовники, так поступают? Я всегда подозревал, что ты не случайно сюда приехал. Не знаю зачем и как, но сразу понял, что Алекса убил ты и что ты специально ради этого поселился здесь!
— Ну и что?
Мартин говорил тихо, но от его голоса Мередит захотелось закричать. Невил должен заткнуться! Он и так наболтал много лишнего. Дурачок, придержи язык или как-то успокой Мартина!
— Почему же ты не настучал на меня в полицию, раз такой догадливый? — почти ласково спросил Мартин. Видимо, он испытывал неподдельное любопытство.
Невил угрюмо ответил:
— Я боялся, что Рейчел… в общем, что она как-то связана с тобой. Я ни за что не стал бы подвергать ее опасности и навлекать на нее подозрения! А до ее муженька мне дела нет… Мне даже на руку, что он умер. Но Джиллиан! Зачем ты убил бедную Джилли?
Послышался тяжелый вздох.
— Невил, повторяю еще раз. Это было необходимо. Если бы она не представляла опасности, я бы пальцем ее не тронул. Мне очень жаль, в самом деле жаль, но пришлось действовать быстро! Пойми же, наконец!
— Ну, не знаю… — уныло протянул Невил.
— Кстати, — холодно, презрительно продолжал Мартин, — ты не прав, что валишь все на меня. Ведь она явилась сюда только потому, что нашла фотографии! Пораскинь мозгами! Кто на самом деле повинен в ее гибели, а? Ты или я?
Окончательно сдавшись, Невил захныкал:
— Извини… Я не знал, что она найдет фотографии…
— Ладно! — Мартин как будто приободрился. — Давай откупорим бутылку вина. У меня есть хорошее вино, французское! Купил у того типа, Трофтона. Знаешь, толстячок в винах толк знает. Невил, ты знаешь, как ты мне нравишься. Я терпеть не могу видеть тебя несчастным…
По мнению Мередит, уверения в нежных чувствах из уст Мартина были гораздо страшнее предыдущих упреков. Говорящих она не видела, но легко могла представить, как Мартин кладет Невилу руку на плечо, а Невил, так ни на что и не решившись, робко улыбается.
Шаги удалялись; они ушли в гостиную, и Мередит вздохнула с облегчением. Она только сейчас заметила, что вся вспотела — и от духоты в тесном шкафу, и от страха. Она попробовала размять затекшие руки и ноги. Если Мартин вернется и откроет шкаф, она выскочит и сразу бросится к двери…
Судя по всему, Мартин и Невил перешли в кухню. Некоторое время оттуда не доносилось ни звука. Наверное, друзья дегустируют вино. Потом она услышала негромкий треск и глухой удар, как будто что-то упало. Шаги… быстрые шаги… один из них вернулся в спальню… Приближается к шкафу! Мередит сгруппировалась, готовясь выпрыгнуть.
Вдруг снаружи послышались крики. Кто-то стоял на лестнице у двери в квартиру. Громко постучали, и мужской голос, похожий на голос Хокинса, крикнул:
— Немедленно откройте!
Мартин глухо выругался — сначала по-французски, а потом на другом, более гортанном языке. Послышался быстрый топот ног, шорох передвигаемой мебели, лязг ржавого металла. Мартин крякнул от натуги. Потом наступила тишина.
В дверь забарабанили сильнее.
— Откройте, полиция! — ревел Хокинс.
Мередит отважилась чуть-чуть приоткрыть дверцу шкафа. В спальне никого не видно; окно распахнуто настежь, занавеска болтается на ветру. Значит, Мартин сбежал. Но где же Невил?
Она осторожно выбралась из шкафа и подошла к двери, ведущей в гостиную. И здесь никого. Входная дверь дрогнула — видимо, на нее налегли плечами. Хокинс и его спутники в любой миг выломают дверь. Надо помешать им портить имущество Рейчел!
Мередит подошла к двери и отперла ее. Она распахнулась настежь, отчего несчастный сержант Уэстон кубарем вкатился в комнату. Едва не сбив ее с ног, он повалился ничком к ее ногам.
— Какого?.. — заорал Хокинс. Сначала он посмотрел на распростертого на полу Уэстона, затем на Мередит. — Что вы здесь делаете? Почему не открывали раньше?
— Я сидела в шкафу. — Мередит подождала, пока до Хокинса дойдет. — Мартин выпрыгнул в окно спальни…
Хокинс громко выругался и повернулся к стоящим за его спиной констеблям:
— Бегом в парк! Обыскать все!
— Погодите! — Мередит потянула его за рукав. — Вы видели Невила Джеймса? Он только что был здесь вместе с Мартином. Я слышала, как они разговаривали. Должно быть, он прошел мимо вас по лестнице!
— А может, тоже выскочил в окно? — Хокинс все больше мрачнел. — Вам придется очень многое мне объяснить!
— Нет, в окно он не выскочил. Я уверена. Если он не прошел мимо вас, значит… значит, он где-то здесь…
Наступила тишина. Мередит стало нехорошо; откуда-то снизу поднималась дурнота. Она не сомневалась: случилось что-то ужасное. Уэстон с трудом поднялся на ноги и теперь отряхивался. Хокинс оглядел пустую гостиную.
