— О существовании у него любовниц я осведомлена, спасибо, — холодно ответила Тильда. — Не стоит тратить силы на ехидство. Постойте! Вы сказали, он устраивает… Но где?
— Уж, конечно, не у вас дома. У милейшего Амоса имеется прелестный особнячок в столичном пригороде. Желаете уточнить адрес?
— Желаю, — кивнула Тиль, понятия не имеющая, зачем ей это нужно.
Ну развлекается супруг и друзей развлекает. Так имеет на это полное право.
— Рад буду оказать вам столь незначительную услугу, — набалдашник трости, которой Арчер играл, поблёскивал, ловя солнечных зайчиков, отчего мерещилось, будто серебряный череп тоже ухмыляется. — Теперь моя очередь спрашивать. Что у вас стряслось? Нет, не так. Для экономии времени, уточню: кто у вас заболел, да ещё весьма серьёзно. Ведь настолько большие средства понадобились именно на лечение, верно? И не пытайтесь увильнуть. Если вы желаете в такой глуши скрыть визит врача, приглашайте его из столицы. А ещё лучше из-за границы. Ну и прячьте в подвале.
Пришлось Тиль спешно собирать в кулак все свои актёрские способности, потому как она любого вопроса ожидала, но не этого.
— Я понимаю, почему вы настаиваете на откровенности, но, поверьте, здоровье моих близких никакого отношения к нашему возможному партнерству не имеет, — ответила с достоинством. — И…
— Сплетни про вашего мужа к нашему партнёрству тоже никакого отношения не имеют, — на чужое достоинство Арчеру явно было начхать. — Впрочем, можете не отвечать, я понял. Смею предположить: дело в мужчине. То есть, это может быть либо ребёнок, про которого треплются в Арьергерде, либо ваш несостоявшийся жених, а ныне скромный родственник. Ставлю на второе, потому как в противном случае вы бы носились, будто курица с отрезанной головой. Так сколько вам нужно?
— На данный момент мне ничего от вас не нужно, — отрезала Тиль.
— Как недальновидно, — покачал головой брюнет. — Или ситуация не так критична, как мне показалось?
— Ситуация тут ни при чём. Просто, боюсь, цена за вашу помощь может выйти слишком высокой.
— Да бросьте вы! — ни с того ни с сего разозлился Арчер. — Не переоценивайте собственную добродетель, она мне ни к чему. Клянусь, затаскивать вас в постель я не собираюсь!
— Вот этого я опасаюсь меньше всего, — спокойно ответила Тильда.
— Ну а что же тогда?
— Не знаю. Это и пугает, — Арьере подняла голову, глядя на мужчину. — Хотели откровенности? Что ж, извольте. Мне кажется, вам нравится манипулировать людьми. Это позволяет чувствовать себя полноценным?
Арчер глянул исподлобья — злобно. Тиль даже примерещилось, что он сейчас ударит и не рукой, а той самой тростью. Но брюнет вдруг расхохотался, да ещё не сразу успокоиться сумел.
— Ну что ж, посмотрим, — пробормотал, наконец, утирая самые настоящие слёзы. — Всё на самом деле может оказаться забавным.
Тиль кивнула согласно, но добавлять ничего не стала, боясь пересолить. Потому как риск, конечно, дело благородное, но и про чувство меры забывать не стоит.
* * *
Вообще-то, Айда была туговата на ухо, но когда надо — вернее, когда не надо — приобретала поистине рысий слух. Вот и сейчас, хоть Тиль очень старательно мышкой прикинулась, старушка заявилась на кухню в самый неподходящий момент, когда Арьере свежую воду из ведра в таз переливала. А бадья не платок, её за спину не спрячешь. Оставалось только сделать вид, будто ничего такого не происходит. Потому Тильда улыбнулась приветливо, кивнула и даже ладошкой бы помахала, не будь у неё руки заняты.
К сожалению, на служанку такая доброжелательность впечатления не произвела — Айда недобро глянула из-под нависающей козырьком оборки чепца, дверь за собой решительно закрыла.
— Убрался этот-то, который высокородный? — поинтересовалась мрачно.
— Ну да, уехал. Обещал завтра с утра навестить.
— И чего ему спонадобилось? — ещё хмурнее спросила старуха.
— Если б знать, — легко пожала плечами Тиль, задвигая тяжеленное ведро под лавку. — Честно говоря, я так и не поняла, зачем он сегодня-то заявился. Но раз нравится, пусть ездит. Не отказывать же ему от дома? А где у нас чистый холст хранится?
— Чего это вы удумали? — подозрительно прищурилась Айда. — Пошто холст вдруг стребовался?
— Небо! Да ничего я не удумала. Всего лишь хочу Карта обтереть.
— «Не удумала» — говорит! — возмутилась служанка, с совсем не старушечьей силой отбирая у хозяйки полный таз, даже не заметив расплескавшуюся на каменный пол воду — вот как раскипятилась. — Виданное ли дело? Барышне за мужчиной ходить! И не ждите, не допущу сраму! Не дам!
— Какого сраму не допустишь? — осведомилась Тиль, выуживая из хлебной корзинки подсохшую булочку. — Насколько я знаю, ты в курсе, что мы с Картом…
— Знать не знаю и не желаю! — насупилась Айда, словно семейную реликвию прижимая таз к животу. — А тока не дело приличной барышне на мужиков в исподнем глядеть, вот как скажу!
— Так ты же сама велела рядом с его постелью сидеть, — напомнила Тиль, не без труда откусывая от сдобы.
— Сидеть — это одно. Одеяльце там подоткнуть, водицы дать, мух отогнать — вот правильно, — отрезала служанка. — А вы, госпожа, непотребство удумали.
— Так ведь нет ещё мух.
— А вы мне зубья не заговаривайте!
— Да ничего я не заговариваю! — Арьере швырнула надгрызенную булку обратно в корзину, отряхнув с пальцев остатки посыпки о подол. — Ты тоже с ума не сходи. Можно подумать, я никогда за больными не ухаживала.
— Это где ж вам довелось? — недоверчиво фыркнула старушка.
— Да была у меня… подруга, — Тильда аккуратно расправила складки салфетки, но не накрыла корзинку, а зачем-то принялась ткань треугольником складывать, — умерла прошлой осенью. У неё тоже… Она чахоткой болела.
— Кроме вас за ней некому присмотреть было? — обороты Айда сбавила, но позиций сдавать ещё не собиралась. — И чегой-то не припомню у вас никаких подружаек.
— Ну вот так получилось, — усмехнулась Арьере. — Нет, заботились о ней хорошо, сиделок наняли, дом сняли. Но ведь слуги близких не заменят.
— А вы, стал быть, ей самой близкой вышли?
— Думала, нет. Впрочем, на самом деле нет, — протянула Тиль, пытаясь сложить совсем уж маленький треугольник — ткань не поддавалась. — Просто когда Берри меня в пансионат отправил, отец Мими приказал ей со мной дружить. Помогать, объяснить, что правильно, что неправильно и всякое такое. Видимо, это дядина работа — заплатил или услугу оказал, а, может, припугнул. Наверное, думал, будто мне так легче станет. Ну а Мими меня мигом невзлюбила: наставницам жаловалась, девочкам всякие небылицы рассказывала, даже тетради мои портила, представляешь? Это она потом призналась. Затем, собственно, и позвала.
— Ну, бывает, — не слишком уверенно заметила Айда.
