Как только Мария удалилась, в кухню вошла миссис Уильямс: ее многочисленные украшения звенели, а высокие каблуки громко цокали. Мать собиралась поехать в клуб: на ней было облегающее черное платье и парик из белокурых волос. Имея массу свободного времени и персонального тренера, она сумела вернуть своей фигуре почти девичью стройность. Мать подошла сзади и поцеловала сына в щеку, оставив на ней шлейф дорогого парфюма.
— Здравствуй, сынок, как дела? — радостно поинтересовалась она.
— Прекрасно, мамуль. Как ты? Принарядилась, как я погляжу? — Безупречного не удивил наряд матери. За последний год она завела новых друзей и стала выходить в свет.
— Да, дорогой. Мы с девочками собираемся сегодня зажигать. Так что ответь честно: как выглядит твоя старая мамочка?
В этот момент в кухню зашла Эрика и направилась к холодильнику, возле которого стояла мать.
— Роскошно, — поспешил заверить Безупречный.
— Да, мамуль. Ты выглядишь просто здорово, — подтвердила Эрика слова брата.
— Спасибо, мои дорогие, — ответила миссис Уильямс с легким поклоном, словно великая кинозвезда. — А что ты тут разглядываешь, Майкл?
— Ничего особенного. Просто заявления на поступление в колледж. Хочу продолжить учебу.
— Да что ты? Но зачем? — удивилась она.
Вопрос поразил ее детей как электрошок.
— Ого, мам. Я-то думал, ты всеми руками будешь за... ты же сама говорила: образование, умение быть ответственным, и все такое прочее.
— Да, Майкл. Это было важно раньше, до того, как ты добился успеха. Для этого и нужно учиться. Но ты уже стал успешным и ответственным. Так какой смысл теперь учиться?
— Наверное, никакого, — ответил Безупречный; ему странно было отстаивать в споре с матерью точку зрения, которую раньше она сама так горячо защищала.
— Но это тебе решать, родной. Делай что хочешь, если это доставит тебе радость. Однако мне пора. Так вы считаете, я хорошо выгляжу?
— Да, мам, просто великолепно.
— Отлично. Ну я пойду. Будьте умницами и не засиживайтесь допоздна.
И она ушла столь же шумно, как появилась.
— Ну, разве не странно? — заметила Эрика.
— Да. Похоже, люди меняются.
— Но не так круто. Это уж чересчур.
— Пусть так. Но маме это простительно: она заслужила благополучие и праздную жизнь как никто другой.
Брат с сестрой улыбнулись друг другу и осознали, что уже давно в их жизни не случалось таких моментов. Безупречному показалось, что его любимая сестренка вернулась к нему: та, с кем он мог говорить обо всем. А ему отчаянно хотелось поделиться с кем-нибудь своей тайной, рассказать о видениях. Может, сейчас самое время.
— Майкл, нам надо поговорить.
— Я тоже так думаю. Говори сначала ты, — отозвался он. Он еле сдерживался, чтобы не рассказать ей о своих проблемах прямо в ту же секунду. Но его обрадовало, что и сестра хочет чем-то с ним поделиться. Наверное, это тоже что-то особенное, о чем они раньше не говорили, — и он искренне желал ее выслушать.
— Ладно. Я считаю, тебе надо положить конец вражде с Быком.
— Не я ее начал, — ответил Безупречный удивленно, не понимая, откуда у нее взялись эти мысли.
— Но ты можешь ее прекратить, — твердо заявила Эрика.
— Почему ты заговорила об этом теперь? Я много лет соперничал с Быком, и раньше это тебя ничуть не беспокоило.
— Теперь ваша вражда гораздо глубже. Она сильнее, чем ты себе представляешь. И касается не только вас двоих: она затронула многих людей. На днях мы с Михой ехали в поезде, и два парня начали избивать друг друга, поссорившись из-за вас.
— Вы с Михой... — Он пытался не подавать вида, но это имя отдавало для него горечью, словно хинин. — Ниггер, с которым ты встречаешься... Из лагеря Ганнибала.
Эрика ненавидела, когда брат произносил слово «ниггер». И еще больше ненавидела это слово по отношению к Михе. Миха. Безупречный ненавидел это имя и все, что было с ним связано. Вот уже три месяца Эрика поздно возвращалась домой по вечерам, а нередко не ночевала вовсе. Она пропала, заблудилась в этом имени. Его обладатель видел ее наготу, трогал ее там, где никто не имел права к ней прикасаться. Она возвращалась к нему снова и снова, пристрастившись к этой грязи и впитывая ее словно губка. Ее невинность и свежесть были навсегда утрачены. И сейчас она стояла перед Безупречным как жалкая копия самой себя — все, что осталось от прежней Эрики. Но он не выдал своих чувств, глядя на ее погибающую красоту.
— Какое отношение это имеет к моим словам? — раздраженно спросила она.
— А почему ты не попросишь... Миху все это прекратить? — ответил он вопросом на вопрос. Это имя снова вызвало у него отвращение. Какая женщина выносила в своей утробе такое отродье? Ну почему выкидыш, аборт или иное насильственное вмешательство не вырвали его из материнского чрева!
— С какой стати? — не поняла сути его вопроса Эрика.
— Потому что он один из тех, кто пишет все это дерьмо.
— Что ты такое говоришь?
— Все еще сама наивность. А что, по-твоему, он делает для Ганнибала? Ты никогда его об этом не спрашивала?
— Он ждет выхода своего альбома.
— А тем временем написал для Быка последние три песни. В том числе ту, что направлена против меня.
Эрика почувствовала внезапный приступ тошноты.
— С чего ты это взял?
— Во-первых, я знаю жизнь. А во-вторых, знаю Быка. Знаю, на что он способен. Он не писал этих песен. И никто из его шестерок тоже — все они слишком тупые. Остается твой бойфренд.
У Безупречного не было весомых доказательств его предположений, но он сделал выводы не без основания. Он столько лет состязался с Ганнибалом, что до малейших деталей изучил его стиль и манеру. Почерк Ганнибала, его выпады были уникальны, как подпись или отпечатки пальцев, и Безупречный не узнал этого почерка в последних песнях.
— Понимаешь, Ганнибал всегда мечтал стать богатым белым старикашкой — отсюда вся эта фигня с каннибализмом. Он ни черта не знал про Карфаген и Рим, был далек и от истории, и от политики. Много лет я ждал, что он оседлает этого конька, но произошло это только сейчас. — Чем дальше Безупречный заходил в своих предположениях, тем больше обретал уверенность в своей правоте. Ганнибал не мог написать эти песни. Безупречный считал так не только потому, что, по мнению многих, «Свержением короля» Ганнибал лишил его трона. Он вспомнил голосование: хоть он и победил после повторного подсчета голосов, преимущество оказалось незначительным. Многие зрители, предвкушавшие эту схватку, ждали, что он победит с большим перевесом. И столь спорные результаты голосования пошатнули его доселе незыблемый пьедестал. Безупречный чувствовал себя проигравшим и подумывал написать свой ответ на ответ Быка. Но он понимал, что его враги тоже не остановятся, и война затянется до бесконечности.
