– Эл… Элиана.
– Извини, Эл, – пробормотал Грегори. Он чуть отодвинулся, оперся на локоть и улыбнулся Никки. – Можем встретиться попозже?
– Но я уже здесь.
Никки взбрыкнула ногами и уставилась на Элиану. Та поморгала, пытаясь сфокусировать взгляд. Это не помогло: бескрылый ангел, казалось, перенесся на другой склеп. Тогда она отвернулась от него и посмотрела на Грегори.
– Гори, у меня опять заболела голова.
– Тише, Эл. Все хорошо. – Он погладил ее по волосам, а потом сердито посмотрел на Никки. – Поди, прогуляйся.
– Но у меня вопрос к Элли. – Никки спрыгнула и встала подле них. – Элли, у тебя с Гори любовь? И Гори тот особенный, ради кого ты готова умереть?
Элиана понятия не имела, что это за девица, но была не в том настроении, чтобы лгать.
– Нет.
– Эл… – Грегори придвинулся снова и оказался на ней. Глаза его были широко раскрыты. Похоже, он пережил настоящий шок.
Переступив через Грегори, Никки встала над Грегори и Элианой и наклонилась, чтобы заглянуть ей в глаза.
– Встретила кого-то еще? Того, о ком мечтаешь…
– Прекрати, Николь, – произнес другой голос.
На какой-то миг Элиана подумала, что это заговорил бескрылый ангел с гробницы. Ей захотелось посмотреть, но Никки протянула вниз руку и заставила Элиану посмотреть ей в глаза.
– Каменные ангелы разговаривают? – прошептала Элиана.
– Бедняга Гори, – покачала головой Никки… и прижалась к Грегори. – Умереть за девушку, которая даже не считает тебя особенным. И вправду печально.
Он попытался оттолкнуть ее.
– Это не смешно…
Никки еще сильнее прижалась к его спине.
– Ты вроде неплохой парень, Гори и я хотела, чтобы твои последние минуты были особенными. Честное слово, хотела, но… – она протянула руку и коротким ножом вспорола Грегори горло, – …ты слишком большое трепло.
Кровь брызнула на Элиану, на траву, на Никки. Та наклонилась и вонзила зубы в кровоточащее горло Грегори. Тот выгнулся и дернулся, пытаясь высвободиться, пытаясь убежать, но Никки крепко оседлала его, глотала его кровь и прижимала его к Элиане.
Элиана заорала, но Никки закрыла ей ладонью рот и нос.
– Заткнись, Элли.
Элиана не могла пошевелиться, повернуть голову и даже дышать. Чувствуя, что задыхается, она в ужасе уставилась на Никки, глядя, как та слизывает с губ кровь Грегори. Она пыталась пошевелить ногами, на которые тот все еще давил своим весом, тщетно старалась схватить Никки за запястья. Она царапала и била Никки. Когда же та стала ее душить, в глазах у нее потемнело.
Кладбищенская земля набилась Элиане в рот, и вокруг была страшная сырость. Она открыла глаза, пару раз моргнула и выплюнула грязь. Но это все, на что она в данный момент была способна. Ее тело изменилось: нервы посылали сигналы слишком быстро, с каждым вдохом язык и нос ощущали больше запахов, чем она могла распознать, да и само дыхание стало другим. Она задержала его, ожидая давления в груди, ожидая, что начнет задыхаться, ожидая чего-то в этом роде. Ничего такого не произошло. Дыхание было нужно, чтобы распознать вкус воздуха, а не для наполнения легких. Элиана осторожно повернула голову.
Лежала она уже в другом месте, однако на вершине могильного камня стоял и смотрел на нее все тот же бескрылый ангел. Он был живой. Он смотрел на нее темными глазами, и она удивилась, как она могла так ошибиться и принять его за скульптуру.
«Потому что я не могла видеть отчетливо… или обонять… или слышать». Она шумно сглотнула, поняв то, чего не услышала: смотревший на нее ангел тоже был неживой.
Она потерла глаза и смахнула с век что-то липкое. Буквально пару часов назад – так ей казалось – она густо накрасила ресницы тушью и жирно подвела глаза черным. Но по виску она размазала не подводку. Нет. Вдруг ей вспомнилось, как все лицо ей заливала кровь Грегори.
Ей были слышны голоса и шаги людей за оградой кладбища, она чувствовала специфический аромат одеколона надгробного ангела, тяжелый прелый запах земли во рту. И кровь. Кровь Грегори на ее губах. Она машинально подняла руку, слизнула запекшуюся кровь – и ее вкус ничуть не смутил и не отвратил ее.
– Встань!
В ребра ей уперся сапог.
Элиана, не глядя, вцепилась в него и нащупала на упругой ноге гладкий винил. Крепко схватив сапог, она оторвала взгляд от надгробного ангела и уставилась на владелицу сапога.
– Никки, – проговорила Элиана. – Ты – Никки.
– Верно. – Никки присела с ней рядом. – Пора вставать.
Элиана была трезва, или, возможно, окончательно сошла с ума.
Ее лицо было влажно от крови и грязи, и она лежала на холмике свежей земли. По крайней мере, это не яма. Ее не зарыли в землю. Распростершись на спине, она лежала на ее поверхности.
«Как тогда, когда Никки убила Гори… и меня».
Однако лунный свет, падавший на перепачканное землей тело Элианы, как будто нес в себе поток энергии, разгоняя хаос мыслей, преображая ее. Он насыщал землю, в которой она лежала, и их совместная энергия щекотала ей кожу, словно ее от макушки до пят покусывали крохотные зубки. Ей хотелось остаться лежать, напитываясь лунным светом и землей, пока все вновь не станет ясно и понятно.
– Поднимайся! – Никки запустила пальцы в волосы Элианы и встала.
Элиана вскочила на ноги, хотя предпочла бы все так же лежать или хотя бы задержаться еще чуть-чуть на рыхлой, свежеразрытой земле.
«По крайней мере, лунный свет продолжает литься».
Он напоминал легкий дождик, осязаемый, но едва уловимый.
Она сделала шаг назад, и Никки отпустила ее.
– Ты убила меня, – сказала Элиана. Это был не вопрос и не обвинение, просто что-то такое, что касалось лишь их двоих. Все было зыбко и неясно: воспоминания, реальность и логика противоречили друг другу. – Задушила.
– Это точно. – Никки отошла и с усилием отворила дверь склепа, на котором стоял ангел. – Проходи, не то останешься голодной.
Ангел с крипты прошел между Элианой и Николь.
– Николь, убей ее и покончи с этим. Эти игры становятся утомительными. Ты доказала свое.
– Не усложняй, или ты… – Никки привстала на цыпочки и поцеловала его, – …тоже останешься голодным.
Он не шевельнулся, даже когда она прильнула к нему всем телом. Лицо ангела осталось непроницаемым.
– Думаешь, она имеет значение? Просто очередная тёлка.
– Нет. Она… – Никки схватила Элиану за руку и встряхнула ее, – доказательство того, что ты ее выбрал. Снова. Сколько их уже было? Двадцать? Пятьдесят?
– Я стал неосмотрителен, – пожал плечами ангел. – Глупо ее мучить, но если тебя забавляет…
