Глава 14
Ужин в тот вечер проходил намного более формально, чем предыдущие с момента похищения Эмили. До приезда Эванджелины все пристойности и формальности были запрещены там, где дело касалось интересов пяти лордов. Сейчас они соблюдали малейшие правила этикета, даже несмотря на то, что Эванджелина за трапезой не присутствовала. Либба поведала Эмили, что Годрик приказал бывшей любовнице ужинать в ее комнате. Осознание, что он не позволил ей ужинать с ними, немного успокоило Эмили.
Герцог сидел во главе стола, Эмили – справа от него. Остальные мужчины расположились по четырем сторонам, в соответствии с их титулами. Одеты были с иголочки: на каждом джентльмене – черные брюки и пиджаки хорошего покроя. На Эмили было шелковое платье холодного голубого цвета под серебряным сетчатым материалом. Туфли того же тона украшали бледные звезды, а в волосах блестела жемчужная нить, как замерзшие капли росы. Она не могла поверить тому, что удалось сделать Либбе. Еще никогда Эмили не выглядела столь прекрасно и не чувствовала себя такой неотразимой. Помимо жемчужин ее волосы украшал гребень с бабочкой. Глаза герцога заблестели, когда он пришел к ней, чтобы проводить на ужин. Гордая улыбка заиграла на его губах, что заставило девушку тоже улыбнуться.
В комнате стоял гул от разговоров в разных краях стола, пока они ужинали жареными фазаном и карпом. Стол был сервирован лучшей фаянсовой посудой «Веджвуд», а бокалы – наполнены превосходным бордо.
Эмили беседовала с герцогом и Чарльзом. Годрик оставался малоразговорчивым, он ненадолго задержал на ней взгляд, а потом перевел его на остальных гостей.
Чарльз, однако, был в своей стихии, потчуя Эмили смешными рассказами о других приключениях. Опустив вилку, он потянулся к бокалу вина.
– Ты уже видела Воксхолл-Гарденз?
– Еще не видела. Мой выход в свет был очень коротким. Вы, наверное, слышали. – Она иронично повела бровью.
– Я свожу тебя туда, дорогая. Там есть на что посмотреть! Фейерверки, торжества. И у них есть лучший араковый пунш…
Чарльза прервал низкий смех. Годрик проткнул кусок фазана.
– Ничто на свете не заставит меня позволить тебе отвезти Эмили в те сады одну. Не забывай, что я присутствовал в прошлый раз, когда ты выпил слишком много аракового пунша.
– Ты портишь мне все веселье. – Чарльз улыбался, но в его словах чувствовалась резкость. Вызов. – Эмили прекрасно проведет со мной время. Не правда ли, дорогая?
– Думаю, да, Чарльз, если ты будешь вести себя как джентльмен.
– Для тебя я приложу все усилия, чтобы оставаться идеальным джентльменом. У меня может даже все выйти.
Девушка, покраснев, попыталась сменить тему:
– Ты мне льстишь, Чарльз. А теперь лучше скажи, что случилось, когда ты выпил слишком много аракового пунша?
Ей ответил Годрик:
– Думаю, Чарльз разочаровал не одну юную леди той ночью, введя в заблуждение, что они вскоре выйдут замуж за графа.
Чарльз поставил бокал.
– Я не виноват в том, что становлюсь слишком романтичным, когда немного пьян. Каждая женщина выглядит краше, слаще на вкус, и даже страшная перспектива брака не звучит так ужасно, как обычно.
Годрик рассмеялся.
– Хотел бы я посмотреть на женщину, которая смогла бы продержаться хоть один день замужем за тобой.
Чарльз артистично изобразил удар в свое сердце.
– Это больно, Годрик! – застонал он и притворился мертвым.
Эмили прикусила нижнюю губу, чтобы сдержать смех.
– Ты никогда не испытывал настолько сильных чувств к женщине, чтобы хотеть на ней жениться?
Моментально воскреснув, лорд Лонсдейл сказал:
– Я активный мужчина, моя дорогая. Мне нужна дама, которая смогла бы поспевать за моим быстрым темпом жизни, а пока я не встретил таковой. И лишь в том случае женюсь на девушке, если она сможет понять, что я действительно не могу осесть.
– Я найду тебе такую, Чарльз, – пообещала Эмили. На долю секунды она уловила удивительную меланхолию на его лице.
– Спасибо, Эмили, но лучше я украду тебя у этого одиозного герцога. – Чарльз кивком указал в сторону Годрика.
Тот положил правую руку на колено Эмили под столом. Жар его огромной ладони согревал ее кожу сквозь шелк, но рука мужчины лишь слегка похлопала ее по колену и снова исчезла. Девушке потребовалось все ее самообладание, чтобы не вздохнуть из-за того, что она лишилась заботы герцога и тепла от его прикосновения.
После ужина все вышли в гостиную, где налили себе по стакану портвейна. Решив удалиться, Эмили извинилась и оставила мужчин с их напитками.
Девушка приблизилась к лестнице, когда шорох шелка по дереву заставил ее застыть на месте.
Из темноты за лестницей вышла Эванджелина.
– Расскажите мне, как вам здесь живется? Ваши похитители хорошо к вам относятся?
Эмили, не готовая к таким вопросам, побледнела.
– Прошу прощения?
– Не смотрите так удивленно. Я знаю, что Годрик и его друзья похитили вас.
Эмили быстро пришла в себя.
– Понятия не имею, о чем вы.
– Ложь вам не к лицу, мисс Парр.
Эванджелина улыбнулась, и Эмили поняла, что страх в груди отразился на ее лице.
– Я здесь по собственной воле.
– Конечно. Не сомневаюсь, что вы наслаждаетесь теплом постели Годрика. Вы не первая. Он действительно любит соблазнять невинных маленьких созданий. Это раздувает его гордость, видите ли.
Слова Эванджелины впились под кожу Эмили.
– Вы ошибаетесь насчет него, – сказала она, но слова неловко и тяжело срывались с ее языка.
– Позвольте дать вам совет, мисс Парр. Оставьте этот дом и вернитесь в Лондон. Годрик лишь разобьет ваше маленькое тонкое сердечко или бросит вас с ребенком. Даже если вы ему нравитесь… Боюсь, это не остановит monsieur Бланкеншипа от преследования вас. Он очень настойчивый человек.
– Что?
Откуда Эванджелине было известно о Бланкеншипе?
Та колебалась, и на ее лице появился первый намек на подлинные эмоции.
– Я буду честна с вами. Думаю, от этого станет лучше нам обеим. Monsieur Бланкеншип приезжал ко мне домой. Он рассказал мне о вашем похищении. Я сразу же почувствовала, что он… я забыла это слово… – Ее бровь слегка изогнулась.
– Сумасшедший? – подсказала Эмили.
– Oui. Сумасшедший, как Робеспьер. Он заплатил мне, чтобы я приехала сюда и предоставила информацию о вас. У него больше власти, чем вы можете себе представить. Ему не важны последствия, главное, получить, что он хочет. Впрочем, вы об этом знаете.
