Уолш отпустил ворот летного костюма Бергена. Тот свирепо развернулся и прокричал прямо в лицо Уолшу:
– Мы должны пойти за ней!
– Как именно ты предлагаешь это сделать?
– Мы… мы… проклятье! Что это было только что, черт подери? – Берген резко обернулся, прижал руку к затылку, сжал шею. Его мысли лихорадочно заметались. – Черт, черт, черт!
К ним медленно подошли Гиббс и Аджайя. Со стороны коридора створку запертой двери отчаянно скребли когтями непатроксы.
Аджайя сказала:
– Нам стоит осмотреть помещение и поискать, нет ли здесь чего-то, что бы нам могло пригодиться.
Уолш коротко кивнул.
– Согласен. Разделиться – но сохранять зрительный контакт.
Взгляд Гиббса заметался от одного к другому.
– Мы даже не поговорим о том, что только что произошло? Это же был не Том Комптон…
У Аджайи остановился взгляд.
– Явно нет.
Гиббс, сильно потрясенный увиденным, продолжал:
– То есть… это было его тело, я понимаю, но…
Он умолк и устремил умоляющий взгляд на Аджайю.
– У тебя есть хоть какое-то предположение, что это было такое и как это могло…
Аджайя с болью ответила:
– Понятия не имею. Это настолько за пределами земной медицинской науки, Рональд…
Она не стала говорить о том, о чем все они думали, – о том, что Джейн была изначально для чего-то нужна пришельцу. Теперь он заполучил и ее, и Комптона.
Уолш проворчал:
– В данный момент не имеет никакого значения как и даже – зачем. Похоже, этот гад с нескрываемым интересом следит за тем, как мы из кожи вон вылезаем. Просто нам надо убираться отсюда к чертям собачьим.
Шум, доносившийся из коридора, неожиданно стал громче. Это была настоящая какофония ударов, пронзительных воплей и сдавленного шипения. Все повернулись к двери. Берген отчасти ожидал, что она откроется и через нее в помещение кладовой кто-то ворвется.
Аджайя проворно подбежала к двери и прижала ладонь к панели, готовая быстро закрыть дверь, если сработает механизм открывания.
Что-то крупное ударилось о дверь со стороны коридора. Створка затряслась. Аджайя вздрогнула. Уолш встал между ней и дверью, держа наготове пистолет в одной руке, а в другой – кислородный баллон. К нему присоединились Берген и Гиббс. Они стояли плечом к плечу и ждали.
Свирепые и отчаянные вопли, доносившиеся из коридора, достигли апогея. Берген скосил глаза на товарищей. Он морально готовился к следующей войне, понимая, что она будет последней.
А потом звуки вдруг прекратились. Наступила тишина.
Шли минута за минутой. Ни звука. Ни шипения, ни визга, и даже когти по двери не скребли.
Струйка холодного пота сбежала по скуле Бергена. Он стер ее плечом. Он потерял столько влаги с потом, что ему жутко хотелось пить. Мышцы сильно болели от усталости. Жгучая боль в икроножной мышце утихала, но на смену ей пришло онемение. Нога стала как деревянная.
Все были наготове, но это показалось Бергену глупым.
– Что там случилось только что? – спросил Гиббс нервно, приняв стойку для стрельбы.
Алан сделал большие глаза.
– Вопрос риторический? С чего ты взял, что мы знаем про это больше тебя, Гиббс?
Уолш свирепо посмотрел на него и опустил оружие.
– Разойтись, – скомандовал он.
Остальные расступились и сделали шаг назад. Аджайя подошла к двери и прижалась к ней ухом. Уолш скользнул к ней. Она покачала головой, отошла в сторону. Уолш несколько минут подряд прислушивался.
Потом отошел назад и знаком велел Аджайе подойти к дверной панели, а Бергену и Гиббсу скомандовал встать по обе стороны от него.
– Прикройте меня, – хрипло проговорил он.
Как только они заняли свои позиции, Уолш кивнул Аджайе. Она нажала клавишу на панели и встала в позицию для обороны.
Створка двери поползла вверх. Через порог перевалилась гора дохлых непатроксов. Уолш попятился назад с руганью, но стрелять не стал.
Все твари были мертвы. Та часть коридора, которая была видна Бергену, была усеяна скрюченными трупами непатроксов. Многие выглядели ужасающе – выпученные глаза, раскрытая пасть, искореженные жабры, вывалившийся изо рта чешуйчатый язык. Дохлые непатроксы казались еще страшнее живых. То еще зрелище.
– Что за черт? – пробормотал Уолш.
Аджайя сделала шаг вперед и остановилась. Она наклонилась и перевернула одного мертвого непатрокса дулом своего пистолета.
– Предположения есть, Варма? – поторопил ее Уолш.
Аджайя ответила:
– Навскидку – удушье.
Уолш хмыкнул и пнул одного непатрокса ботинком.
Гиббс старался на дохлых тварей не смотреть.
– Безумие. Как это могло произойти?
Ответа на этот вопрос ни у кого из них не было.
Уолш вышел за дверь и пошел по коридору, переступая через трупы животных. Он прошелся в одну сторону, потом в другую. Вид у него при этом был нервный и неуверенный.
Алан догадался, куда ветер дует. Он решительно вышел в коридор и не раздумывая гаркнул:
– Мы пойдем искать Джейн, поганец!
Уолш медленно сделал вдох и едва заметно приподнял голову. Затем устремил вопрошающий взгляд на Аджайю.
Аджайя пожала плечами и кивнула.
– Надо бы, да.
Она повернулась к Гиббсу.
Тот просто не знал, куда девать глаза, поэтому закрыл их.
– В Хьюстоне понятия не имеют о том, что у нас тут творится. Уж по крайней мере мы должны отправить домой сообщение. Думаю, это для нас самое главное.
– Джейн только что нам жизнь спасла, черт бы тебя подрал, Гиббс! – не веря своим ушам, выдохнул Берген.
Гиббс скривил губы и искоса посмотрел на Бергена.
– Ну да. Но как мы ее здесь разыщем? Нужно быть реалистами, Берг.
Уолш резюмировал:
– Мнения разделились. Пятьдесят на пятьдесят.
Алан опустил руки и сжал кулаки.
– Ну уж нет. Решающий голос у Джейн. Она хочет, чтобы мы нашли ее, проклятье.
Уолш кашлянул.
– Долго ли она протянет с таким переломом?
Выражение лица Аджайи стало задумчивым.
– У нее сложный перелом. Это очень серьезно. Она потеряла много крови. Не думаю, что она проживет дольше трех дней. Даже если не принимать во внимание кровопотерю, у нее с собой нет воды, а при такой травме неизбежен сепсис. Дело плохо.
