У Павелецкого вокзала он не сразу отыскал вход в метро, потом с пересадками ехал к нужной конечной, поднялся наверх, опять долго курил, пока не вычислил тихого частника на старых «Жигулях» – гаишники таких в упор не видят – и сторговался с ним до Шереметьева.
– Опаздываем? – спросил шофер, озираясь и выкручивая руль.
– Отнюдь, – сказал Кротов, – времени море, прокатимся.
– В отпуск или по делам? – Шофер окинул пассажира взглядом.
– Жену встречаю, – ответил Кротов. – Ты смотри, куда едешь, папаша.
Шофер обиделся, замолчал, далее ехал по струночке.
Рейс на Гамбург вылетал через три с половиной часа. В кассе «Люфтганзы» нашли место для курящих в бизнес-классе. Русских денег было мало, а доллары отвергли с извинением. Пришлось искать обменный пункт с разорительным курсом, светиться, предъявляя документы, опять возвращаться к окошку «Люфтганзы», где по закону бутерброда возникла тетка из тургруппы с пачкой билетов и проблемами на регистрации. Он простоял бы здесь до вечера, тем паче что кассирша поменялась. Но повезло: в кабинке рядом появилась прежняя кассирша, узнала Кротова сквозь мутное стекло и поманила рукой: подавайте. Он передал ей деньги и паспорт и через десять минут уже заполнял таможенную декларацию.
До посадки он решил побриться – похмельным утром не успел, и щетина его раздражала. Парикмахерской не нашел, пришлось справляться в туалете самому. В туалет заглянул худощавый мильтон, осмотрел помещение, вышел.
Отстояв положенное в нетерпеливой чемоданной очереди, Кротов протянул таможеннику паспорт с заложенными меж страниц декларацией и билетом.
– Пятьсот долларов? – спросил таможенник.
– Увы, – сказал Кротов, – все деньги у жены, а жена уже в Гамбурге.
– Что так? – усмехнулся таможенник. – Не доверяет?
Кротов вздохнул и развел руками.
– Раз пятьсот, могли не заполнять, – сказал таможенник и отодвинул декларацию в сторону.
– Знаю, – сказал Кротов. – Это я на всякий случай, вдруг у вас порядки поменялись. – Еще три с половиной тысячи «зеленых» лежали у него в кармане брюк, завернутые в носовой платок.
– Рубли есть?
Раскрыв бумажник, Кротов показал.
– Ваш портфель? – Таможенник перегнулся через стойку. – Откройте, пожалуйста.
– Конечно, – сказал Кротов. – О чем разговор. – Он поставил портфель на стойку и щелкнул пряжкой замка.
– Доставайте сами, – сказал таможенник.
– Что доставать?
– Да все доставайте.
– А зачем? – сказал Кротов. – И так ведь видно.
– Я же сказал вам, гражданин: доставайте.
– Как прикажете, начальник...
Он вытащил и разложил на стойке пакеты с бельем, рубашками и тапочками, кожаную папку, не читанный пока что детектив и влажный полиэтиленовый пакет с бритвенными принадлежностями.
– Здесь что? – показал пальцем таможенник.
– Деловые документы, – спокойно ответил Кротов.
– Достаньте, пожалуйста.
Кротов со свистом описал дугу замочком «молнии», раскрыл папку, продемонстрировал ворох пластиковых «корочек» с бумагами.
– А здесь? – спросил таможенник, потыкав пальцем в боковую полость папки.
– Здесь? Личные бумаги, мусор всяческий. Открыть?
– Открывайте.
За спиной у таможенника нарисовался как бы невзначай коллега с крутыми нашивками. Чуть поодаль с напускной беспечностью прохаживался мент из туалета. И Кротов понял, что так просто не прорвется.
– Не могли бы мы продолжить этот разговор, – тихо сказал Кротов, – в каком-нибудь другом месте?
Таможенники переглянулись, старший по званию кивнул:
– Пройдемте.
Запихнув вещи обратно в портфель, Кротов сунул папочку под мышку. Из очереди нервно закричали: «Как же так, кто будет пропускать, целый час пройти не можем!» Но таможенники и ухом не повели. Худой туалетный мильтон сближался с ними параллельным курсом.
Кротов обратил внимание, что формально уже пересек таможенную границу. Оставалось по-людски договориться с потрошителями.
Его привели в комнату с зарешеченным окном, усадили за стол. Кротов поставил портфель у ноги, а папочку положил перед собой.
– Доставайте, – сказал старший таможенник.
– Сами доставайте, – сказал Кротов.
– Ты не выгребывайся, дядя, – с угрозой произнес второй. – Пальчиков боишься? Так ведь сам туда ложил, забыл, что ли?
– Доставайте, гражданин, – повторил старший.
– Не-а, – сказал Кротов.
– Может, врезать ему? – предложил милиционер. Старший таможенник медленно раскрыл «молнию» бокового отделения, одну за другой достал оттуда десять аккуратных пачечек и выложил их рядом на столе.
– Что это такое, гражданин?
– Да сами видите.
– Разрешение на вывоз валюты имеется?
– Имеется.
– Предъявите, пожалуйста.
– Я его потерял.
– Все так говорят.
– Вот и я так говорю.
– Он наглеет, – подсказал милиционер.
– Значит, будем оформлять? – с подчеркнутым вопросом произнес старший таможенник.
– Зачем же оформлять? – Кротов оглядел по очереди всех троих. – И так все ясно, правда?
– Вы на что намекаете? – старший упер руки в боки и слегка покачался с носка на пятку.
– Я согласен, – сказал Кротов.
– На что согласен? – не вытерпел младший.
– Обсудить детали.
– Ладно, – сказал старший. – Покиньте помещение.
Младший с ментом затоптались, старший рявкнул на них: «Выметайтесь!»
– Слушаю вас, – сказал старший, скрестив теперь руки на груди.
– Предположим следующее. – Кротов провел пальцем над рядом зелененьких пачек. – На всю эту сумму, конечно же, у меня разрешения нет. Здесь сто, как видите. А у меня банковская справка... ну, скажем, на восемьдесят.
– Не пойдет, – сказал таможенник.
– Двадцать тысяч баксов – большие деньги. Особенно сейчас.
– Вот сто тысяч – это действительно большие деньги, – усмехнулся таможенник.
– Не пойдет, – сказал Кротов. – Это грабеж.
– Значит, будем оформлять.
– Оформляйте, – пожал плечами Кротов. – И хер что вам достанется.
Таможенник наклонился поближе.
– Слушай, мужик, мы ведь можем все забрать и выкинуть тебя к едрене матери... Ничего ведь не докажешь.
– Почему? – спокойно возразил Кротов. – Люди на контроле видели, как вы меня забрали. Будет шум, а шум тебе не нужен. Твое слово против моего – пойдут разборки, и тебя до времени с работы снимут. Чем семью будешь кормить, начальник?
