Захар Солоницын. С автопортрета
Этот краевед – узнаём мы из статей – на склоне дней жил в деревне Петушиха недалеко от бывшего города Варнавина и подписывался чаще двойной фамилией Дмитрий Дементьев-Бармин. Цитировались его слова: целью жизни он видел «быть летописцем и оставить потомству правдивую историю» Поветлужья.
Родился Дмитрий Петрович Дементьев в 1859 году в городе Ветлуге в небогатой многодетной семье местных обывателей. Их двухэтажный дом поныне стоит на улице Урицкого. Хорошего образования получить он не смог. В 25 лет ему подвернулась должность урядника на самом краю уезда – в Пыщуге. Решать ответственные административные вопросы, улаживать конфликты – это он смог. Гордился тем, что защищал бедных, несправедливо обиженных. Но в 1885 году только что созданная губернская учёная архивная комиссия поставила перед урядниками задачу собирать также и документы о местной старине. И Дементьев нашёл то занятие, которым увлёкся, которое стала настойчиво требовать его душа. Странствуя по междуречью Ветлуги и Унжи, по костромским землям он искал и переписывал различные источники. Чаще всего это были хозяйственные книги, которые вели крестьянские общества. Из них можно узнать, какие были урожаи, как решались в деревнях общие вопросы. Он заполнял записями объёмные фолианты с картонными обложками, иногда даже платил кому-то за переписывание для ускорения дела. То, что давали ему, не требуя возврата, туда вклеивал. Толстых, тяжёлых книг становилось всё больше.
В 1891 году по какой-то причине Дементьев лишился своей должности и некоторое время жил почти случайными заработками, а это было непросто, ведь в его семье росло одиннадцать детей. Но в следующем году он смог найти работу, которая кормила его ещё полтора десятилетия, – лесного объездчика. И снова давала ему возможность изучать родные края. Общаясь с поветлужскими марийцами, Дементьев составил свой рукописный словарь их языка. Ещё он следил за погодой и посылал информацию в Пулковскую обсерваторию. С этих записей и начинаются метеонаблюдения в Поветлужье. В 1908 году Дементьев перебрался в Петушиху, к одному из сыновей, дальше стал жить крестьянским трудом. А в 1920 году получил работу в волостном правлении и даже вступил в ВКП(б). В которой он, пробыл однако недолго, и был исключён за небольшую провинность, а именно за употребление на своём рабочем месте двух стаканов пива.
На краю села Дементьев построил небольшую хижину, повесил над ней вывеску «Музей древностей», там держал свой архив и работал над рукописями. Крестьяне-земляки считали его увлечение за довольно большую странность и относились к ней без понимания. Умер Дементьев в Петушихе в 1926 году.
Итак, судьба его более чем двухсот рукописных книг и архива в целом оставалась из опубликованных статей неясной.
Очевидно было, что Дементьеву среди прочих старых материалов попадались по-настоящему древние. Среди них упоминались летописи, которые вели поветлужские монастыри. Он утверждал, что среди них была датированная даже 1547 годом. Также речь шла о писцовой книге 1617 года. Судя по всему, в XVII–XVIII веках материалы, с которыми работал Дмитрий Дементьев, могли переписывать в пустынях – Кажировской, Воздвиженской, Ченебечихе, Варнавинской, в Воскресенском монастыре города Солигалича. А ведь летописи всегда принято начинать с отдалённых событий, которые излагаются по каким-то более ранним источникам, многие из которых впоследствии оказываются утраченными.
Вообще, это странно, но летописание было даже не просто традицией, а увлечением многих жителей Поветлужья. Книги о прошлом велись не только в обителях и церквях, но с конца XVIII века даже и в некоторых крестьянских семьях, передаваясь из поколения в поколение.
У художника Олега Козырева дома я видел целую коллекцию таких книг, написанных простыми крестьянами этого края в позапрошлом веке. Точнее, коллекцию книг и копий книг, потому что потомки тех крестьян, конечно же, дорожат этими записями. И Козыреву при всём к нему большом уважении давали их переписать или переснять – не более того. Ведь не даром же автор одной из таких книг написал в самой середине XIX века на первой странице крупными буквами, обращаясь к неведомому правнуку: «Товарищ, сохрани эту книгу!»
Самый знаменитый крестьянин-летописец Поветлужья – Захар Солоницын, жил в том же XIX веке в деревне Зотово около Тоншаева.
Дементьев писал о нём: «Я знал одного 70-летнего старца Захара Солоницына, летописца, который был аскетической жизни, всегда умеренный, деливший свои последние годы между книгами и церковью… Он имел вид 50-летнего старика, он наслаждался в чтении, в писании, которое дороже золота и серебра, оставленного скрягою глупому и расточительному сыну… Как бы и мне быть учеником Захария».
Солоницын писал иконы, создал свой живописный автопортрет, увлечённо сочинял поучения, которые должны были помочь жить его потомкам. И одним из главных дел считал составление «Ковчега ветлужской старины» – своей книгу о прошлом, переписанной на основании не дошедших до нас монастырских рукописей.
Его потомок славный русский актёр Анатолий Солоницын рассказывал в одном из своих интервью о том, что именно об этом человеке он думал чаще всего, работая над образом Андрея Рублёва в знаменитом фильме Андрея Тарковского.
Книги Захара Солоницына побывали в руках Дементьева-Бармина и были им добросовестно изложены.
Какие-то из летописей достались от родственника Гаврилы Дементьева-Бармина, который тоже вёл записи. Также упоминается Иван Сибиряков, составлявший свой «Ветлужский летописец».
Было чудом, что столько рукописей смогли сохраниться до начала XX века. Ведь источники, с которых их копировали, давно к тому времени исчезли – сгорели в деревенских пожарах, были съедены мышами, отсырели, потерялись.
Никто не осмелится настаивать на достоверности всего того, о чём рассказывал Дементьев на страницах рукописей. Невозможно аргументировано говорить и о подлинности его списков древних летописей. Дементьев ссылается, например, на «Ветлужский летописец» из Кажировского монастыря. Но эту книгу никогда не держали в руках специалисты, даже в прошлом – её сейчас, видимо, уже нет. Она была?…
Пожалуйста, сомневайтесь. Думайте, не искажено ли кем-то умышленно прошлое этого края в самих старых источниках – даже если они были подлинниками. Можно подозревать и то, что сам Дементьев преследовал иногда какие-то свои цели, истолковывая некие факты.
К примеру, он предполагал, что именно Поветлужье в раннем средневековье и было загадочной страной Биармией.
В XIX веке в Европе стали широко известны упоминания о ней в рукописных источниках викингов. Путь в богатую и сильную Биармию из Скандинавии лежал якобы через Баренцево море. Дальше – на юг или юго-восток, против течения рек, которые несли свои воды в Северный Ледовитый океан, через леса.
Биармию финские и шведские учёные принялись в середине позапрошлого века искать на севере Урала и Сибири. Результатом их поисков стала не потерянная страна, а интереснейшие тем не менее этнографические работы о народах Севера, описания их языков. И – ничего такого, что говорило бы: вот здесь она была, эта самая Биармия!
