— Как он оказался у пиратов?
— Он из числа тех четырёх жертв, которых Гипнос выловил из воды и как прикрытие вёз на своём катере. На базу родители, возвращавшиеся из Австралии, доставили Йона на сутки раньше. На свою беду.
— Да, родительская любовь… — эхом повторил задумчивый генерал.
— Отец Йона консультант в компьютерной сфере, мать серьёзный специалист в области создания искусственных сред. Йон единственный ребёнок в семье. Когда ему рассказали, что родители погибли во время взрыва «Касатки», парень отказался вернуться в Колонии. На поверхности мальчишка отлично адаптировался. Хочет быть морским офицером в ВМФ Суши, бороться с пиратами, и пожимать при встрече руку офицерам Моря, если они хотят мира в мире. К тому же, в Бу-Айсе его ждёт любимая девушка.
— В его возрасте вторая причина — это серьёзно и перевешивает все остальные. Зачем же лез по штифт-полю на верную смерть?
— Мотивов было несколько. Хотел дать знать о себе в Подводные Колонии. Он скучал. И, заодно, нужно было выстебнуться перед своими. Для ребят-внешних это очень важно, они вынуждены постоянно доказывать другим своё превосходство. Я сталкивался с этим не раз.
— Демонстрация силы лбов и крепости рогов! — констатировал Оберманн.
— Однако благодаря крепости лба мальчишка уже сержант. — улыбнулся Валевский. — И с такими амбициями на Суше быстро продвинется по службе. В родном рифе ему пришлось бы сидеть за школьной партой и навёрстывать упущенное за три прошедших года, а парень успел хлебнуть войны и хорошо поварился в котле непростых отношений среди внешних. Он сделал свой выбор — выбрал Надмирье.
— Вы не жалеете, что рисковали из-за него?
Артемий понял завуалированный вопрос:
— Нет, сэр. Человеческий долг спасти того, кого мы в силах спасти. Тем более, мой племянник погиб в схожих обстоятельствах.
— Ах, вот откуда я так хорошо знаю вашу фамилию! Серый Валевский, Мо Оберманн, Ван Чан, Анджей Холмич — наши герои, первые посланцы в космос.
— Да, сэр. Ваша дочь была там… мне очень жаль…
— Это одна из причин моего возвращения, сэр Валевский.
Оберманн примолк, полуприкрыв веки, и Арт увидел, как дёргается лицевая мышца генерала.
— Мне можно познакомиться с выкладками вашего рабочего отчёта? — главнокомандующий кивнул на планшет Валевского.
Впереди ещё три часа пути не просто с поверхности вниз, но в преисподнюю планеты: в холодное безмолвие, сжатое невероятными давлениями.
Караван движется за головным терморидером, настойчиво и педантично выплавляющим путь в свежесозданном путепроводе. Тот многокилометровой пуповиной протянулся от рифа к поверхности: цельногибкий хобот из омега-пены, внутри которого сейчас выжигается одноразовый тоннель для грузовых и пассажирских капсул, не сложнее салона автобуса из Надмирья, но надёжно изолированных от бездны стенками омега-канала. Через час после прибытия их каравана по готовому тоннелю уйдут на поверхность следующие транспорты. А затем путепровод наполнится бактериями и будет съеден ими. Размякнет, растворится без следа в морской воде, оставляя внешних и дальше размышлять над тайной глубоководных передвижений…
«Интерес непритворный», — решил Арт и, не имея оснований скрывать информацию от главнокомандующего, доверил тому свой о-планшет. Ли Оберман на всё время пути ушёл с головой в изучение объёмного документа. Несколько пояснений, которые пришлось давать по ходу чтения, укрепили Валевского в симпатии к этому военному. Главнокомандующий Ли Оберманн на поверку оказался харизматичной личностью, не зря так быстро состоялся его взлёт к вершинам военной власти.
— Господин Валевский, ваши старания достойны высочайших похвал! — сказал генерал, выключая последнюю страницу отчёта, и сердечно пожал руку эксперту. Вы на многое открыли мне глаза. Так значит, вы всерьёз считаете, что война, по вашему убеждению, развязанная Морем, должна быть закончена Морем немедленно и в одностороннем порядке?
— Убеждён. И буду отстаивать эту позицию.
— Позвольте узнать, как?
— Огласка секретных документов перед правительством. Затем выступление…
— Не продолжайте. Вы человек чести, обер-лейтенант Артемий Валевский. Как и все в Подводных Колониях. Это упрощает наше дело, не так ли?
Арт споткнулся на последней фразе генерала. Чувство ментальной заминки было почти физическим. Ответил, взвешивая слова:
— Это и была конечная цель, к которой шли первые, погрузившиеся в океан.
Оберманн откинулся в кресле и с пристальным интересом уставился в лицо аналитика:
— Какая именно цель? Не сочтите за любопытство, я не только венный, но и политик, мне важно слышать, как мысли облекаются в слова.
— Раннее прогнозирование развития личности позволяет создать общество, в котором каждый максимально ответственно делает своё дело, а честь не пустой звук.
— Как по мне, идея не нова. Вам, потомку русских, не знать ли этого? А вам неизвестны примеры, когда подводники поступали вопреки своему долгу? Может быть, просто их функции в обществе такие мизерные, а жизненные задачи так незначительны, что заметить это нелегко? И откуда взялась таинственная организация «Новый мир», на которую вы указали? Очень прозорливо, кстати, указали. И как появились сотни тысяч солдат Моря — ранним прогнозированием развития? Их работёнку точно гуманной не назовёшь.
— А вот для этого и нужно прекратить войну: разобраться, что же всё-таки произошло с нами?!
Подумал: «Папаша Оберманн первый в истории Колоний, в открытую призвавший к войне и взлетевший на волне общественных настроений. Нетипично. Вернусь, подключу Марка, нужно вникнуть в то, что и для каких нужд делалось в лаборатории „Нуво“? Лабораторией руководила ваша дочь, сэр…»
Омега-т прибыл в центральный шлюз Союза. Пока Валевский вертел головой в тайной надежде увидеть за санитарной зоной Марка Эйджи и обдумывая встречу с учётом нового фактора — Зелмы-Даугавы, вставшей между ними, генерал Оберманн, позируя перед многочисленными журналистами, осчастливил всех, произнеся спич:
— Я привёз хорошие новости! Я ещё раз убедился, что свобода и независимость Подводных Колоний незыблемы! Наши храбрые ребята, настоящие герои, боевой мощью демонстрируют Надмирью силу и волю народа Моря. Армия Моря несёт мир для всех жителей планеты! В ближайшее время мы переходим в развёрнутое наступление. Теперь не только южное полушарие, но и всё тихоокеанское побережье до Приморья и Аляски станут территорией свободных посещений, культурного, торгового и научного взаимодействия!
И генерал увлёк за собой поражённого, онемевшего от неожиданности аналитика, настоятельно приглашая воспользоваться личным омега-каналом.
Словно не замечая немого изумления Валевского, блестящий Оберманн дружески похлопал Артемия по плечу, а в словах, рокочущим камнепадом сыпавшихся из твёрдых губ папаши Ли, аналитик различил неприкрытый цинизм:
