– Ты прекословишь мне?
– Милорд, я старый человек мирной профессии. Я служил вашему отцу, а теперь служу вам. Я был верен вашей семье всегда и во всем. И я вполне допускаю возможность умереть по вашему приказу, если возникнет необходимость. Сейчас я такой необходимости не вижу. Извините, есть у вас какие-то пожелания из сферы моих постоянных обязанностей?
– Пошли кого-нибудь за Лансом, – сказал я. – Но пусть придет сюда не раньше, чем через полчаса.
– Милорд…
– Да, Альберт?
– Принести вам Призрак Ночи? – Глаза дворецкого были прикованы ко Второму мечу, который держала в руках Илейн.
– Нет необходимости.
– Как скажете, милорд.
– Ну ладно, – сказала Илейн, когда мы снова остались на террасе вдвоем. – Этот старик не раб. И он почему-то беспокоится за тебя, я прочла это в его глазах. Это на самом деле Второй меч? Зачарованное оружие, которым тебя можно убить?
– Да.
– И ты не боишься, что я тебя сейчас проткну?
– Нет.
– Думаешь, я этого не сделаю?
– Я не знаю наверняка, – сказал я. – Но предполагаю, что не сделаешь. По крайней мере, сейчас.
– Почему?
– Потому что тебе любопытно, – сказал я. – И кроме того, на данный момент ты не производишь впечатление человека, решившегося расстаться с жизнью. Потому что если ты меня убьешь, живой из Цитадели тебе не выйти.
– Многие герои согласились бы обменять свою жизнь на твою смерть.
– Тогда руби.
Она подняла меч на высоту груди, сделав вид, что целится мне в сердце, и внезапно бросила его на пол.
– Этот меч слишком тяжел для меня.
– Довольно-таки странный ответ на вопрос: «Девушка, а почему вы не спасли мир, когда у вас была такая возможность?»
– Меня он устраивает.
– А меня нет. Почему ты не убила меня?
– Может быть, я еще убью тебя, – сказала она. – Позже. Но сначала я хочу понять.
– Понять что?
– Что ты за человек.
– Я не человек, – сказал я. – Хочешь кофе?
Когда Ланс присоединился к нашей компании, мы мирно пили кофе, сидя в креслах по разные стороны стола, и любовались закатом.
– Зачем вы меня позвали, милорд?
– Собственно, необходимости уже нет, – сказал я. – Но ваз уж ты зашел, познакомьтесь. Это леди Илейн. Это сэр Ланселот.
Ланс понимающе мне улыбнулся и на мгновение зафиксировал свои губы на правой руке девушки. Чуть выше бинтов.
Она отдернула руку так, словно он пытался ее укусить.
– Еще один из твоих лакеев?
– Ланс, объясни, пожалуйста, юной госпоже, кем я для тебя являюсь.
– Человеком, который платит мне деньги.
– А ты кто?
– Солдат.
– Выполняешь мои приказы?
– Да, милорд. – Если Ланс и был удивлен, заметить это по его лицу было невозможно.
– Ударь девушку, – сказал я. – Кулаком. В лицо. Хочу видеть, как она выплевывает свои зубы.
Илейн мгновенно побледнела и вжалась в кресло, явно ожидая удара. Какая же я все-таки сволочь.
– Э… милорд, – сказал Ланс. – Зачем?
– Просто так.
– Наверное, у вас какие-то свои разборки, милорд, понять которые я, простой солдат, не в состоянии. Но если так, бейте ее сами. У вас удар не хуже, чем у меня.
– Спасибо, Ланс. Извини, что потревожил.
– Все в порядке, милорд. – Он развернулся па каблуках и чеканным шагом удалился прочь.
– Хватит с меня демонстраций, – заявила Илейн. – А что было бы, если бы он мне таки вмазал, а?
– Не вмазал бы, – сказал я. – Я его слишком хорошо знаю.
– Ты меня убедил, – сказала она. – Это двое не рабы.
– У меня нет рабов.
– Ты все-таки скажешь мне, чего ты от меня хочешь?!
– Ничего, – сказал я. – Разве что… поговори с женщинами, которые о тебе заботятся. Может, они тебе объяснят, что тут происходит.
– Они не будут обсуждать своего господина с посторонней.
– Это они-то не будут?
ГЛАВА 9
Один день до начала осады
– Согласитесь, граф, зрелище довольно внушительное.
– Внушительное, милорд. Но армии оценивают не по тому, как они выглядят, а по тому, как они действуют.
– Это верно, – сказал я. – Думаю, что мы скоро узнаем.
Армия Бортиса стояла лагерем под моими стенами.
Авангард прибыл еще вчера и сразу же начал окапываться и возводить фортификационные сооружения. А именно, частокол из привезенных с собой бревен. Примерно половина из прибывших стояла в боевых порядках с оружием в руках. Пока остальные ставили палатки, ладили коновязи, рыли рвы, выгребные ямы и строили заборы, они были готовы отразить любое нападение из Цитадели.
А я их всех обманул. Не стал нападать.
Да и какой смысл в атаке, когда этого ждут? Их оружие – численность, наше оружие – стены. Никто не собирается вылезать из укрытия без необходимости.
Со вчерашнего вечера до сегодняшнего утра лагерь вырос раз в двадцать. Бортис не останавливал походного марша всю ночь.
Линия караулов начиналась примерно в полутора километрах от стен. Сам лагерь отстоял от Цитадели километра на два.
С утра до полудня его численность еще увеличилась. Армия Бортиса занимала все видимое пространство. Все-таки он притащил с собой довольно много народу.
– А где слоны? – поинтересовался я. – Не вижу слонов.
– Слоны, милорд, обычно размещаются где-нибудь на самом краю. – До меня донесся голос Ланса, поднимающегося по лестнице. – Потому что слоны – не лошади. Если они чего-нибудь испугаются, то вполне могут втоптать в пыль весь лагерь.
– И чего они могут испугаться? – спросил его Палыч, шедший на две ступеньки сзади.
– Много чего, – сказал Ланс. – Например, меня.
Они поднялись на стену. Палыч встал рядом со мной, Ланс навалился грудью на каменный зубец рядом с графом.
– М-да, много человечков сюда прибежало, – констатировал Палыч. – В связи с чем мучает меня один вопрос. Убить-то, конечно, мы их всех убьем, это понятно. Только где ж мы такую ораву хоронить будем?
– Не самая большая проблема, – так же серьезно ответил ему Ланс. – Похоронить мы их всегда похороним, Я еще ни разу не слышал, чтобы крестьянам не были нужны удобрения. Ты лучше подумай, что будет, если хотя бы половина сдастся в плен. Чем мы их будем кормить?
