Часть 1. Северный ветер в южном саду
Глава 1. О том, нужно ли верить в гадание
Габриэль в гадания не верила.
Конечно, совсем отрицать, что в этом ничего нет, она бы не стала, но из тех случаев, когда гадали ей — так ни разу ничего и не сбылось. И она сама бы никогда не зашла в красный шатер гадалки, если бы не настойчивость её кузины Франчески, которая безоговорочно доверяла приметам и предсказаниям. Так что сюда, на осеннюю ярмарку близ Кастиеры, именно она притащила Габриэль, ради этого выцветшего от времени шатра с замызганным пологом и гирляндой колокольчиков, которыми обычно украшают шеи мармиерских коз.
— Элла, я боюсь! — прошептала Франческа, сжимая в руках маленький атласный ридикюль, когда они уже почти готовы были войти внутрь.
Её серые глаза блестели от возбуждения и страха, и она то терзала сумочку, то поправляла рыжие локоны, выбившиеся из-под шляпки, и умоляюще смотрела на кузину.
— И чего же ты боишься? — улыбнулась Габриэль.
— Ну, знаешь, мало ли… Вдруг то, что она расскажет, на самом деле сбудется?
— Фрэнни! — рассмеялась Габриэль, закрывая лицо руками. — Ты идёшь, чтобы узнать правду? Или чтобы она тебе солгала? Но, если ты не хочешь знать правды, зачем вообще тогда идти?
— Нет, я, конечно, хочу узнать правду! Но… а вдруг, это будет какая-то плохая правда?
— Правда не бывает ни плохой, ни хорошей, Фрэн, — Габриэль коснулась руки кузины, — но если ты боишься узнать будущее — тогда не ходи.
— Но я хочу узнать! Неужели тебе не интересно услышать, что она скажет? Вот только, я боюсь, что это будет какое-нибудь… страшное будущее…
Габриэль покачала головой и спросила с улыбкой:
— «Страшное будущее»? Фрэнни! Ты сама себя запугиваешь! Что нового ты надеешься там услышать? Какую правду? Это же очередная шарлатанка! Хочешь, за два сольдо я угадаю, что она тебе скажет?
— Сингара берет дороже двух сольдо! — робко улыбнулась Франческа в ответ.
— Ну, так у меня нет ни шатра, ни сушеных куриных лап, поэтому я и беру дёшево!
— Элла! — укоризненно воскликнула Франческа, глядя в голубые глаза кузины.
Габриэль склонила голову на бок, и манерно отбросив веер, произнесла, подражая говору странствующих артистов из Базильи:
— «О! Тебя ждет удивительная судьба, дитя! Полная тайн и приключений! Очень скоро в твоём окружении появится загадочный и прекрасный незнакомец…»
«Но… а как же некий капитан?»
«Капитан, дитя? Ах, да! Вижу я человека в мундире… Но он в отдалении… Ты ещё не решила…»
«А страдания? Будут ли они?»
«О да! Ты будешь терзаться сомнениями… Будешь выбирать, дитя! Они оба красивы и богаты, и каждый будет просить твоей руки…»
«Ах! Но, как скоро?»
«Скоро, дитя! Едва снег укроет бока Червино, ты уже будешь танцевать невестой…»
Габриэль так мастерски изобразила этот диалог в лицах, что Франческа прыснула со смеху, прячась за большим шелковым веером.
— Элла! Ну, как ты можешь! — она приложила к губам палец, указывая глазами на полог шатра. — Нас могут услышать! И откуда тебе знать, что она именно так и скажет?
— Франческа, дорогая, — произнесла Габриэль, понизив голос, — все гадалки говорят девушкам то, что те хотят слышать, а именно: ты выйдешь замуж за прекрасного богатого незнакомца и очень скоро. А ещё, что тебя ждут тайны и приключения, ну и всё то, что обычно пишут в романах. Ты знаешь хоть одну девушку, которой гадалка сказала бы что-то другое?
— А как же Беатрис? Ей нагадали, что она выйдет замуж за рыжего иноземца с веснушками. И ведь её Патрика никто тогда не видел и не знал, а она и правда вышла за него, — прошептала Франческа, поправляя рюши на платье и собираясь с духом.
— Это всё потому, что, когда она впервые увидела его рыжие волосы и веснушки, то упала в обморок ему прямо на руки из-за этого гадания — ответила Габриэль со смешком, — и что ему оставалось делать? Только жениться!
— Иногда мне кажется, что в тебе нет ни капли романтики, — вздохнула Франческа, — неужели тебе ну вот совсем не интересно, а вдруг ты встретишь будущего мужа на свадебном балу у Таливерда? Я даже почти уверена, что так и будет!
— Почему ты уверена, что так и будет? — спросила Габриэль.
— Потому что три девушки из пяти находят мужей именно на свадьбах, — ответила Фрэн серьёзно.
— И кто это сказал?
— Это… неважно, но это так.
— Ну, значит я четвертая. Или пятая, — усмехнулась Габриэль.
— Никакая ты не пятая. А у Таливерда соберутся на свадьбу все-все-все! Все самые завидные женихи, — Франческа наклонилась к уху Габриэль и прошептала, — я уверена, «едва снег укроет бока Червино, ты уже будешь танцевать невестой».
Свадебную церемонию дочери синьора Таливерда назначили на следующую неделю, в канун Дня Пречистой Девы. И это событие должно было стать самым грандиозным, наверное, за всю историю Кастиеры.
И, разумеется, никого не удивило то, что Антонио Таливерда решил перенести празднество в предместье Алерты, в маленький прибрежный городок. Не в меру жаркое лето превратило столицу в раскалённую сковороду. И хотя уже целый месяц на улице стояла осень, зной всё равно уходил слишком медленно. Измученная жарой, иссушенная южным ветром, и пропыленная до последней простыни в альковах, столица была почти пуста. Зато светское общество Кастиеры ликовало. Никогда ещё здесь не видели такой насыщенной праздниками и балами летней жизни, как в этом году. А свадьба синьорины Таливерда должна была стать апофеозом сезона, да и, пожалуй, вообще всей летописи этого маленького городка. Невеста предпочла провести торжество под открытым небом в садах загородного поместья отца. И к такому знаменательному событию даже небольшой кастиерский храм был отремонтирован от фундамента до купола, на что синьор Таливерда, как говорят, пожертвовал немалую сумму. Но, если газетные менестрели не лгали, а они, конечно же, лгать не могли, Бланка Таливерда стоила того, чтобы выложить даже чистым мрамором дорогу из её дома в храм.
Празднество ожидалось небывалого масштаба с огромным количеством гостей изо всех уголков страны.
Но самое главное было в другом: месяц назад Франческе исполнилось восемнадцать лет, а значит, и в этом она была абсолютно уверена, этой осенью она непременно должна получить предложение руки и сердца. И очень надеялась, что и кузину постигнет такая же счастливая участь. Вот почему они оказались у шатра гадалки.
Габриэль была старше и красивее Франчески, и принадлежала к бари из древнего рода Миранди, но семья её была бедна, а после смерти синьоры Миранди, отец Габриэль, человек непрактичный и увлеченный своей наукой, вел дела из рук вон плохо. Настолько плохо, что эта осень для их семьи в Кастиере должна была стать последней. Синьор Миранди заложил дом и землю, чтобы вложить средства в строительство южной рокады и хоть как-то покрыть долги. А на зиму его друг любезно обещал предоставить им комнаты в Алерте, где синьор Миранди надеялся возобновить исследовательскую работу в университете и начать преподавать. Стоило ли говорить, что предложения руки и сердца молодые люди из семей бари делать Габриэль не торопились, а иных предложений не рассматривал её отец.
