Предчувствия не обманули. Скоро Сергея Борисовича отозвали в министерство, якобы для консультаций, однако в аэропорту его встретил сам Баланов, отвез к себе на дачу и посоветовал несколько дней отдохнуть в обществе своего помощника, уже знакомого подполковника Горчакова. Это был своеобразный домашний арест и бесконечные, скрытые под мирные разговоры двух мужиков, допросы. Он тогда еще понял, что Ангелина исчезла бесследно и скорее всего либо арестована в одной из граничащих с Мексикой стран, после чего тайно вывезена в США, либо самое худшее, что только может быть, – предательство и побег.
В любом случае ничего хорошего Сергей Борисович не ждал.
Через несколько дней на даче появился сам Баланов и, несмотря на сложную ситуацию с племянницей, был в хорошем расположении духа. С присущей ему партийной честностью он признал свою ошибку и вручил свидетельство о расторжении брака.
– Ты свободен, – сказал многозначительно. – Я вас свел, я и развел.
– Беру и помню, – обронил Сергей Борисович.
В этот миг у него промелькнула мысль, что Ангелина жива и с ней ничего не случилось. Просто получила новое задание, соответствующего мужа и перебралась, например, на другой континент...
И от этой внезапной догадки в лицо толкнула ударная волна неприязни к своему покровителю.
– Это хорошо, что помнишь, – однако же заметил тот. – С тобой можно играть. Но сейчас некогда, приступай к новой работе. Надо перестраивать страну, ставить ее на демократические рельсы.
– То есть, хотите сказать, демократии у нас не было? – спросил он, преодолевая судороги, охватившие мышцы лица.
– Ее не будет и потом! – жестко ответил покровитель. – Демократия, многопартийная система, выборы – это всего лишь способ манипуляции общественным сознанием. Это всего лишь игра по определенным правилам. Если не говорили об этом в Совпартшколе, то пора бы уж самому догадаться. Услышишь иное мнение – не верь. Это заблуждение или откровенная ложь. Иди и работай.
– Беру и помню, – сквозь зубы повторил Сергей Борисович. – Спасибо за откровение.
– Я тебе советника дам, – утешил Баланов. – От сердца отрываю. Жены он тебе не заменит, но словом и делом всегда поможет.
И, словно шубу со своего плеча, пожертвовал Горчакова, приставив его в качестве помощника и соглядатая...
10
Горчаков приехал через четверть часа и на сей раз не вошел, а вбежал через парадный вход. Дежурный офицер, имеющий инструкции никого ночью не впускать, тем более без доклада, спешил следом, однако остановить бывшего начальника службы безопасности не решался.
– Это к вам! – совсем уж нелепо доложил он, едва открылась дверь.
Но в следующий миг, натолкнувшись на взгляд, исчез. Сергей Борисович незаметно убрал пистолет в ящик стола, а генерал тем временем заперся, в том числе и на засов, сделал несколько шагов вперед и встал.
– Проходи, присаживайся. Что тебя носит по ночам?..
– С вами ничего не случилось? – испуганно спросил Горчаков.
– А что со мной должно было случиться?
– У вас какие-то глаза...
– Бессонница... Ну говори, с чем пришел?
Бывший начальник службы безопасности перевел дух.
– Скажите, сегодня, после моего ухода, вы заметили что-нибудь необычное? Только прошу вас, ничего не скрывайте, даже незначительные детали. Это очень важно.
– Что-нибудь произошло? – Сергей Борисович демонстративно смел сожженную бумагу с постамента письменного прибора и бросил в урну.
– На вас готовилось покушение! – как-то уж очень торопливо и возбужденно произнес всегда невозмутимый ученик Баланова. – Сегодня ночью.
Сергей Борисович осмотрел стол – вроде бы никаких следов не осталось...
– И ты пришел предупредить?
– Да вы не понимаете!.. Это очень серьезно!
– Есть информация?
Ответ был совсем уж не в стиле генерала:
– Нет... Но есть совершенно ясное предчувствие. Вам угрожает опасность! Я пока не понимаю, откуда она исходит... Но чувствую!
– Какой-то чувствительный стал...
– И сейчас вижу. Вам очень тревожно! А стараетесь это скрыть. Ведь вас оскорбили, Сергей Борисович, отказали во встрече, верно? А вы делаете вид, будто ничего не случилось...
– И прозорливый! – усмехнулся Сергей Борисович. – Ну что встал? Садись.
– Отказали и почему-то не отключили связь. Вас это не настораживает?
– Служба безопасности новая, наверное, забыли...
– Именно сегодня?.. А кто-нибудь звонил? По вертушке?
– Звонили, – признался он. – Только я не снял трубку...
– Проверяли!.. Что еще было? Что еще заметили? Например, в поведении обслуживающего персонала?
– Они куда-то все исчезли. По крайней мере не беспокоили...
– Так, понятно! Что еще? Почему вы до сих пор оставались в кабинете? У вас бумага на столе, и вы что-то писали. И жгли. Дымом еще пахнет...
Его дотошность, а более всего точные наблюдения в первый момент вызвали неприятие.
– Я что, обязан докладывать? – пробурчал Сергей Борисович. – У тебя уже мания, Горчаков...
Тот снял кожаный плащ, под которым оказался короткий пистолет-пулемет, и наконец-то сел на стул.
– Никуда от вас не уйду! – вдруг заявил он. – Думайте что хотите. Может, и мания. Но я отчетливо чувствую опасность! И должен быть рядом!
– Ты в Кремле был?
– С этого все и началось. Там очень тихо, Сергей Борисович. А тишина – признак угрозы. Значит, идет игра по-крупному. Вот если бы поднялся переполох... Мне важно понять, что они замыслили. Кто вам доложил, что встреча не состоится?
– Помощник...
– Где он сейчас?
– Отпросился... У старшей дочери день рождения.
– Вот! – Горчаков пробежался по кабинету. – Итак: помощник докладывает, что встреча не состоится, и смывается. Охрана забывает отключить телефонную связь, в течение нескольких часов к вам никто не входит. Чего ждут?.. Вашей реакции. Кому станете звонить, что говорить... Сергей Борисович, вас ничто больше не насторожило? Кстати, где ваш пистолет?
– А что тебе пистолет?
– Он у вас всегда хранился там, с наградами. – Генерал посмотрел на сейф. – Где он сейчас?
– Здесь. – Он выдвинул ящик стола.
Горчаков перегнулся через стол и заглянул. Достал из ящика, чуть оттянул обойму и задвинул назад.
– Теперь все ясно! Вы подумали, почему заряженный пистолет оказался не в сейфе, а в столе?
– Ничего тебе не ясно. Мог сам переложить и забыть...
