Потом Марго приснился берег Нарвы. Но теперь почему-то по воде бродил Чижик, а она сидела в машине и любовалась на его стройный летящий силуэт. Потом она тоже очутилась на пляже, и Чижик подошел к ней близко-близко. Марго протянула к нему руки, желая схватить, но тот исчезал, едва она касалась пальцами ткани рубашки. Как Василиса в детском фильме, когда дна прератилась в птичку. Только Чижик тотчас появлялся снова. Чуть левее, чуть дальше, за спиной. Он был рядом, но не видел Марго.
Звонок телефона ворвался в сон и заставил вскочить и побежать в коридор, где этот аппарат нетерпеливо надрывался. Она чуть не споткнулась о кинувшуюся под ноги Бонни, и чуть не свалила аппарат на пол.
— Алле! — Марго ждала кого угодно — Поля, Жака, Аурелию, кого-то еще, кто спросил бы Лео или Аурелию, но только не Андрэ — поэтому, услышав приятный баритон репортера, Марго обомлела. И обрывки сна развеялись, точно утренние облака. Если бы не оставшаяся печаль и не следы слез на щеках…
— Добрый день, — сказал Андрэ. — Марго? Я разбудил тебя?
— Да. Я.
— Ты пришла в себя после вечеринки?
— Да. Я уже вполне.
— Как ты смотришь на то, чтобы через часок поехать со мной в фирму?
— Э-э…
— Отлично! Жди меня через час около Абесс.
— А-а-а…
Андрэ бросил трубку.
Умыться. Кофе. Марго бегала по комнатам, спотыкалась об углы, собаки кидались ей под ноги и бестолково лаяли. Марго одела красные брюки Аурелии, сиреневый свитер и попыталась вспомнить, как Муся делала ей грим. Все нормальные тетки красятся, значит и ей надо это освоить. Она ведь идет на работу! Там нужно быть как все. Зыскин объяснял, что предпочитают тех, кто как все.
Она снова вспомнила сон и тяжко вздохнула, но тут же одернула себя. Нет. Поль прав, надо становиться человеком. Не сможет ведь она всюжизнь быть роботом! Это будет становиться все заметнее — и люди не простят ей того, что она не такая, как они.
Ровно в двеннадцать Марго прибыла на Абесс и заняла наблюдательный пост. Полицейский, болтавшийся поодаль, подозрительно косился, и Марго косилась на него. Она узнала парня — его показывали по ящику, но какого черта он выпялился на нее?
БМВ подъехал в тот момент, когда она меньше всего его ждала.
Андрэ распахнул дверцу, Марго упала на сидение.
— Привет! — сказала она радостно, но Андрэ Бретон ответил ей небрежным кивком.
Они проехали несколько улиц, и Марго опять увидела тот злополучный плющ на глухой стене. И опять он подействовал на нее гипнотическим образом. Она чуть не свернула голову.
— Иногда мне кажется, что я начинаю сходить с ума! — сказала она. — Люди, которых я никогда не видела, кажутся мне знакомыми. А вот сейчас я уверенна, что когда-то давно уже видела этот брандмауэр с плющом.
— Мы уже проезжали здесь.
— Это я помню. Но и до этого. В первый раз мне показалось точно то же.
— Дежавю!
— Может быть. Поль тоже говорил. Мы ездили с Полем в замок над рекой, и я нашла там старую ржавую пуговицу от детской туфельки. В этом бы не было ничего особенного, если бы не странное предзнаменование. Перед тем, как я нашла эту пуговицу, в моем мозгу пронеслась мгновенная картина: пуговица скачет по ступенькам и падает в трещину между ступеньками. Я достала ее. Когда я показала эту пуговицу Аурелии, она выпросила у меня ее в подарок. А потом Аурелия показывала мне альбом с детскими фотографиями, и мне показалось, что я уже видела когда-то ее отца. Но я не могла его видеть. Хотя все это мне знакомо, но я не могу вспомнить почему.
— Мар, — обратился к ней репортер. — Давай, ты не будешь меня грузить! Нам предстоит серьезное мероприятие, от которого зависит твоя судьба и мое благосостояние.
— Ладно. На какие вопросы я должна буду ответить? Что это за фирма? Рекламная? Интернет? Расскажи!
— Нет и, в то же время, да, — ответил Андрэ. — Там, куда я тебя хочу устроить, рисуют какие-то имажи. Это дизайнерский корпус Голема. Там делают плакаты, полиграфию, компьютерную графику. Заказов очень много. Я не знаю, зачем эти имажи, но платят хорошо. Короче, если возьмут, сама разберешься. В общем, я сам толком не знаю, что это за фирма. И никто этого толком не знает. Что-то вроде сетевого портала, только в реале. Они занимаются всем по чуть-чуть, они всюду в доле. В модах, в дизайне, в музыке, в науке, на военке… Да, даже там. Ну всюду, где только есть новации. Это даже и не фирма, а просто какие-то люди, у которых всюду по чуть-чуть акций, но они такие крутые перцы, что с ними считаются. Практически на любом предприятии есть человек или несколько человек, которые в свободное от работы время работают на эту фирму. Некоторые даже не подозревают об этом. В общем, это такая сеть. Никогда не знаешь, в пределах ты «Голема» или уже за…
— «Голема»?!
— Ну да. Кто-то прозвал и прилипло. Прилипло и теперь между собой так называют.
— А официально?
— Официально? — Андрэ замялся. — Даже не знаю, как тебе сказать. Она все время другая.
— Как у Кафки?
— Нет. Не так. Скорее она похожа на живое существо. Просто эти люди то открывают бюро, то закрывают. А то и люди сами меняются — не уследишь.
— Ты сводишь меня с ума! — возмутилась Марго. — Это похлеще моего дежавю!
— И в мыслях не было, — усмехнулся Андрэ.
Они все более удалялись от старых районов. День был пасмурный, и мокрая дорога шелестела под колесами, и светлое станиолевое небо струилось навстречу машине. Около высотки с надписью JVZ они остановились.
— Ну вот. Приехали, — сказал репортер. — Пойдем!
Они поднялись по ступенькам, миновали стеклянные, услужливо разъехавшиеся двери. Потом шли по длинному коридору, потом по второму, потом поднялись по маленькой лесенке, и поехали на одном лифте, потом в другом. С ними ехали какие-то люди, они входили и выходили, когда кабина останавливалась на разных этажах, и Марго не обращала на них особого внимания. На последнем этаже они вышли и опять долго шли длинным коридором. Белые стены, освещеннные тусклым белым светом. Бесшумный пол.
Очущение времени нереально.
— А если пожар, или грабители? — спросила Марго, напрягая голос, потому что эхо напрочь отсутствовало.
— Ничего не горит. Не волнуйся. Тебе не надо об этом волноваться. Об этом уже поволновались другие. Все, что ты должна сделать — выполнять свою работу. И все. Ты обо всех так хочешь позаботиться, потому что сама беспомощная, как ребенок, и думаешь, что вокруг все такие же никчемные и беспомощные? Не так ли?
— Извини, — смутилась она.
В словах Бретона была доля истины. И эта истина стала внезапным неприятным открытием для Марго. Она стала ее обдумывать, рассеянно слушая Бретона.
— Вообще говорят, что Голем проектирует будущее, продолжал репортер экскурчию. — Одни говорят, что им владеет государство, другие, что ВПК; просачивается информация о заокеанской корпорации. Самый фантастический вариант выглядит так: во всех цивилизованных странах у власти, не афишируясь, находятся члены клуба «Розенкрейцеров». И они готовят средства для новой эры, когда тайная власть станет явной. Не будет больше стран и национальностей. Будет один глобальный мир.
