«Не горячись, мама. Когда мы подходили к замку, Кавалер сидел на руках у Верлены и, по всей видимости, был слишком близко к камню, повешенному на ее грудь. Сейчас — обрати внимание на ракурс — кот сидит на подоконнике и „показывает“ нам все происходящее немного сверху. Кавалер „нашел“ меня, как только Верлена спустила его на пол.
Нам очень повезло с таким помощником, мама. Высшая раса создала животных-разведчиков, как нельзя лучше приспособленных к передаче информации. И наш кот, видимо, сохранил эти способности. Мы видим его глазами, слышим его ушами…»
«А управлять людьми через него можно?» — перебила Даяна.
«Не уверен, — сосредоточился легис. — Если только Ранвал не прикоснется к коту. Сил Кавалера… или моих сил недостаточно для передачи ментального приказа».
«Прикажи Ранвалу прийти сюда! Попробуй!»
Слепо глядя перед собой, Даяна видела иное глазами кошки: Ранвала, сидящего возле дочери, множество игрушек, стены, обтянутые светлым шелком. Вручив девочке хрустальную коробочку, принц теперь очаровал сына. Отцепив от своего пояса богато изукрашенные ножны, он протянул их ребенку, и Сакхрал, сначала нерешительно, как бы примериваясь, взял рукоятку предложенного кинжала и вытянул его из ножен.
Острая серебристая сталь сверкнула, поймав разноцветные лучи света, бьющего из оконных витражей, мальчик неловко повел кинжалом в воздухе раз, другой, и Ранвал, перехватив руку ребенка, вынул из его пальцев рукоять и одним отточенным движением метнул его в дверной косяк.
Нож впился в темное дерево и, хищно дрогнув, замер: Сакхрал, раскрыв в восхищении рот, смотрел на отлично сбалансированное оружие, на отца, на Верлену.
— Здо-о-орово, — протянул мальчик.
«Что он делает?!» — возмущенно вспыхнула Даяна.
«Воспитывает воина», — спокойно отозвался Зафс.
«Сакхрал слишком мал для подобных забав!»
«Не думаю, — задумчиво потирая переносицу, ответил легис. — Сакхралу пора учиться быть мужчиной. Он должен уметь защищать себя и вас, мама».
«И ты туда же! Мужчины, мужчины, мужчины! А если он отрежет себе пальцы?! Ты видел этот нож?! Он воткнулся в дерево, как в теплое масло!»
«Успокойся, пожалуйста. Ты несправедлива к Ранвалу, он ни за что не причинит ребенку вреда».
«А нож?!»
«Нож, — усмехнулся легис, — в данном случае орудие обольщения, а не убийства. Герцог знает, чем привлечь шестилетнего мальчика».
Даяна, фыркнув, отвернулась от сына. Понимая, что не может быть сейчас объективной, она прекратила бесполезный спор. И к своему сожалению, ей приходилось признавать — Зафс способен лучше ее дать оценку действиям герцога. Ранвал всего лишь пытался подружиться с сыном и дочерью, он долго ждал их приезда и, похоже, отлично рассчитал все преимущества правителя: богатые подарки, огромная твердыня неприступного замка, сотни слуг, готовых исполнить любую прихоть, сверкание оружия у стражников и возле собственного пояса…
Какой ребенок устоит против такого искушения?!
«Верлена равнодушна к внешним признакам могущества, — прозвучал в голове Даяны голос сына. — В ней живет память легисов».
«Теперь я почти молюсь, чтобы это было так! Верлена видит суть вещей, не замечая мишуры!»
«Пожалуй, да. Смотри, как внимательно она изучает герцога».
Крошечная рыжеволосая девочка, погрузив пальцы в хрустальную коробочку, ворошила пальцами разноцветные камушки и спокойно, без страха и волнения разглядывала правителя-отца. Ранвал как будто испытывал смутное беспокойство, ему было неуютно под пристальным взглядом дочери, и, стараясь быть увлеченным, он показывал Сакхралу хитрое устройство ножен: фиксировал в них кинжал и тут же, нажатием скрытой кнопки, выбрасывал его наружу. Неотрывно следующий за ним взгляд девочки обескураживал герцога. Совсем не этого он ожидал от шестилетней дочери: она не прикоснулась к изящным фарфоровым куклам, одетым в нежные кружева, не увлеклась россыпью драгоценных камней и украшений, осталась равнодушной к сладостям. Очень напоминая Ранвалу прежнюю, неприступную лесную колдунью, Верлена наблюдала за «мужскими играми» отца и брата и хранила молчание. Ее пальчики бездумно ворошили шлифованные камушки, и тихий шелест и перестук драгоценностей действовал на герцога почти гипнотически. Как колдовское оформление пристального взгляда дочери…
Когда вошедшие в детскую служанки принялись расставлять на низеньком столике глубокие тарелки с супом и мясом, герцог встал, пожалуй, с облегчением.
— Вам надо как следует поесть, мои дорогие, — сказал он детям и помог Верлене сесть на невысокий детский стульчик.
Сакхрал без всяких понуканий бодро заработал ложкой, «изображение» вдруг смазалось, упало вниз — на чашку молока, поставленную перед Кавалером, — и внезапно стало исчезать. Покрылось рябью, пошло пятнами и словно гладь гнилого пруда затянулось ряской.
«Что происходит?!» — испуганная мысль матери полыхнула в голове легиса.
«Не знаю, — сумрачно нахмурился Зафс. — Кавалер выпил молока и перестал мне отвечать».
«Его отравили?!»
«Нет, я бы почувствовал его гибель. Он просто „пропал“ для меня. Закрылся. И я думаю, это проделки Шыгру».
«Он блокирует „трансляцию“?»
«Нет. Его сил недостаточно для борьбы со мной. Здесь что-то другое… Не пойму, что конкретно, но это похоже на действие камней-экранов… Ах, вот в чем дело! В молоко для Кавалера добавили толченый камень! Мельчайшую пыль. Кот выпил и получил внутренний экран».
«Какая жалось! Теперь мы слепы и не можем видеть детей. Кот навсегда лишился телепатических возможностей?»
«Не думаю. Каменная пыль должна выйти естественным путем. Но вот как быстро это произойдет, не знаю».
«А как же мы? Вдруг Шыгру прикажет подмешать каменную пыль и в нашу еду?»
«Теперь мы будем осторожны, мама. Защитные камни излучают особую волновую энергию, я должен ее почувствовать даже в мельчайшей примеси».
«Надеюсь на это. Теперь я понимаю, почему Шыгру стал так отважен. Колдун решил „блокировать“ кота при помощи каменной пыли и лишить меня его помощи…»
Тревожные мысли еще клубились в голове Даяны, когда двойные створки боковой двери тронного зала широко распахнулись, и, громко топая по паркету тяжелыми, подбитыми железом каблуками, в зал вошли две шеренги стражников-копьеносцев. Четкий печатный шаг охраны бил в пол, рикошетом отстреливал в стены, уносился вверх и путался в балках высоченного потолка разбитым эхо, создавая впечатление грозное и торжественное.
Стража встала с двух сторон трона, создав тупой угол, в вершине которого дремала бархатная подушечка.
Где-то за дверями басовито и троекратно проревели трубы и тут же смолкли; в полной тишине щелчками неумолимого метронома зазвучали неторопливые шаги герцога. Казалось, что Ранвал шел к трону откуда-то издалека, отчетливый ритм его поступи бил по нервам и нагонял оторопь. Ритуал ожидания правителя должен был производить незабываемое впечатление на представителей диких кочевых племен серединной области Северного континента, на просителей из мелкопоместных дворян, на перетрушенных богатых бургомистров, богобоязненных помещиков, на челядь, слуг, на маленького пажа, подглядывающего за церемонией в дверную щелку за спиной Даяны…
