— Понятно, — кивнул Бэнкс, заходя вслед за Томасиной в кабинет. Стены показались ему тонкими и хлипкими. Вид из окна тоже не поражал воображение — просто потому, что в кабинете не было окон. На чистом, незахламленном столе Бэнкс заметил тоненький «Мак-Эйр».
— Моя единственная блажь, — улыбнувшись, девушка похлопала по компьютеру. — Заметила, что вы обратили на него внимание.
— Это потому, что я о таком же мечтаю, — объяснил Бэнкс.
— Так чем я могу вам помочь? — положив руки на стол, спросила Томасина.
— Еще не знаю, сможете ли. Я нашел вашу визитку в номере отеля, где останавливался подозреваемый в убийстве.
Конечно, на самом деле все было не совсем так, но Бэнкс приврал, надеясь, что так будет проще развязать Томасине язык.
— И что? Вы подумали, что я… — Она, растерянно поморгав, ткнула в себя пальцем. — Что он нанял меня в качестве… исполнителя?
— Я не сомневаюсь, что он нанял вас, руководствуясь исключительно тем, как звучит ваше имя. Том Сэвидж. Сразу представляешь себе крепкого и умного пройдоху, которому любая задача по плечу.
— Ну да, а если бы он знал, что на самом деле Том — это Томасина…
— Вот именно. Как бы то ни было, я и не думал обвинять вас в убийстве.
— Слава тебе господи.
— Просто хотел узнать, не обращался ли к вам за помощью некий Дерек Ваймен, и если обращался, то в чем эта помощь заключалась.
— Понимаете, — взяв ручку, Томасина машинально принялась что-то рисовать, — это ведь конфиденциальная информация, — на Бэнкса она не глядела. — Я частный детектив, и ко мне приходят те, кто не желает, чтобы об их проблемах узнали окружающие. И полиция, разумеется.
— Это я отлично понимаю. И не собираюсь никому ничего сообщать.
— Все равно, — покачала головой Томасина. — Я не могу вот так взять и рассказать, кто мои клиенты и зачем они меня нанимают. Но поверьте, я действую исключительно в рамках закона.
— Я совершенно в этом не сомневаюсь. — Бэнкс сделал паузу. — Послушайте, мне нужна ваша помощь. Я здорово рискую, занимаясь этим расследованием, и мне необходимо знать, оправдан ли этот риск. Если я ошибаюсь, то… гм… даже не знаю, что мне будет. Но если я прав…
— Если вы правы, состоится суд, на котором вы обяжете меня выступить и дать свидетельские показания.
— Нет, такого не будет. Обещаю.
— Ну-ну, как же. И продажной шлюхой меня тоже потом считать не будут, да?
— А вы циничны, я бы сказал, не по возрасту, — заметил Бэнкс.
— Я просто защищаю свои интересы. — Томасина посмотрела Бэнксу в глаза. — Сами видите, клиенты у меня в приемной не толпятся — несмотря на стильное и крутое имечко. Если честно, я едва свожу концы с концами. И вы думаете, что я ради вас разрушу к чертям свою репутацию?
— Почему вы не найдете себе другую работу? Более доходную?
— Потому что мне нравится эта работа! И я с ней хорошо справляюсь. Сначала я нанялась в крупное агентство. Отучилась, получила диплом. И решила открыть свою контору. Я окончила кучу курсов, и все с отличными отметками. Мне двадцать семь лет, у меня за плечами юридическое и криминологическое образование и еще пять лет стажа в очень серьезной фирме. С какой стати я должна искать другую работу?
— Но у вас нет клиентов и едва хватает денег на аренду офиса…
Томасина отвела взгляд и покраснела:
— Клиенты появятся. Просто нужно немного подождать. Я ведь только начала.
— Извините, — сказал Бэнкс. — Не подумайте, что я пытаюсь вас запугать. Просто мне действительно нужна ваша помощь. Честно говоря, на расследование этого дела у меня столько же прав, сколько, например, и у вас.
— Вы ведете неофициальное расследование?
— В общем, да.
— То есть по собственной инициативе? Ничего себе! — Она отшвырнула ручку. — Мало того что пытаетесь выудить у меня конфиденциальную информацию, так у вас еще и расследование без санкций! Почему вы никак не оставите меня в покое и не прекратите отнимать у меня время?
— Потому что времени у вас — вагон и маленькая тележка. Или вам не терпится продолжить разборку папочек?
Бэнкс мог поклясться — в ее глазах блеснули слезы. Скверно. Он бы предпочел видеть ее счастливой и довольной. «Да уж, — подумал он. — Какая же ты скотина, обидел такую милую девушку». Но потом решил, что хватит уже угрызаться. Пусть не распускает нюни. Сыщик должен иметь стальные нервы. А если она такая неженка, пусть лучше поймет это побыстрее. Впрочем, Томасина все же не расплакалась. Выходит, она куда сильнее, чем кажется. Бэнкс порадовался и за нее, и за себя.
— Зачем? Чтобы вы смогли еще раз взглянуть на мою задницу? Не думайте, что я не заметила, как вы на меня пялились.
— Задница у вас чрезвычайно симпатичная, — честно сказал Бэнкс.
Томасина так на него глянула, что Бэнкс приготовился к атаке: сейчас она в него что-нибудь швырнет. Например, тяжелое стеклянное пресс-папье, прижимавшее к столу стопку счетов. Но ничего подобного — откинулась на спинку кресла, взъерошила пальцами волосы и расхохоталась.
— Ну вы и тип, — сказала она, — тот еще.
— Раз тот, значит, вы мне поможете?
— Я знаю закон. Он предписывает сотрудничать с полицией только в том случае, если того требует сложившаяся ситуация. Но я не знаю ничего о вашей ситуации.
— Это сложно объяснить, — сказал Бэнкс.
— И все же попытайтесь. Я не тупица и умею слушать.
— Вы слыхали о недавнем происшествии в Иствейле? Там погибли двое мужчины.
— Два гея? Конечно. Типичное убийство с последовавшим за ним суицидом.
— Да, очень на то похоже.
— А вы считаете, что все было не так?
— Нет-нет. Я верю, что Марк Хардкасл избил до смерти Лоуренса Сильберта крикетной битой, а потом повесился. Я просто не верю, что ему в этом никто не помогал. Если это можно назвать помощью.
— Я вся внимание.
Бэнкс стал излагать свою версию, подкрепленную сюжетом «Отелло». Каждый раз, когда ему приходилось ссылаться на козни Яго, он поражался, до чего глупо это все выглядит. Под конец рассказа он обычно и сам себе не верил. Но Томасина не подняла его на смех. Нахмурившись, сцепила пальцы и почти минуту молчала после того, как Бэнкс завершил свое повествование. А минута — это долго.
— Ну? — спросил Бэнкс, не в силах больше ждать. — Что скажете?
— Вы и правда думаете, что все так и было?
— Да, мне кажется, это вполне вероятно.
— И какие есть улики в пользу вашей версии?
— Никаких. — Бэнкс категорически не собирался рассказывать ей о встрече с господином из разведки.
— Мотив?
