успел уловить запах крови до того, как она прижгла свою новую нанесённую его неподчинением рану. Бросив на Наю быстрый взгляд, мечник немного рвано выдохнул и постарался взять себя в руки. Из-за того, что он никак не мог успокоиться, его магия не желала подчиняться, реагируя постоянной сменой интенсивности в ответ на его полные всевозможных сценариев будущего мысли, — вот уже несколько минут он тратил огромное количество энергии впустую и уже был сильно не уверен в том, что вообще сможет сделать то, что от него требовалось.
Тем не менее, в какой-то момент языки белого пламени заплясали по шарообразному куполу над поверхностью озера, давая понять, где проходила граница золотого измерения, и Иран за спиной Ариена применил своё усиливающее заклинание. Огонь мечника действительно стал ярче. Мужчины ждали взрывов, грохота или чего-то подобного, но вместо этого купол перед ними стал просто медленно и бесшумно расползаться. Так мог бы гореть лист бумаги, если поднести его центр к свече. Сперва невидимый барьер, разделяющий измерения, помутнел, потом в нём образовалась небольшая пробоина, и вокруг неё уже начала расползаться брешь, едва заметно вспыхивая по краям, словно обугливающийся пергамент.
— Вау! — выдохнул Иран, через плечо мечника заглядывая внутрь золотого измерения. В образовавшейся дыре диаметром чуть больше метра он теперь мог видеть достойные восхищения руины на дне озера.
Ариен же его восторг не мог разделить даже при всём желании: у него перед глазами всё плыло, а руки дрожали. И, на самом деле, если бы не наполняющая его магия Ирана, он бы скорее всего уже потерял сознание. Поддержание белого пламени при колоссальном сопротивлении границ пространства требовало слишком много энергии. Мечник уже практически не мог его удерживать. Его силы быстро истощались, и это неизбежно давало о себе знать резкой болью в висках и неприятным ноющим ощущением в груди.
Вскоре, поняв, что больше он расширить брешь не сможет, Ариен оборвал заклинание. Иран едва успел подхватить его, чтобы тот не упал в воду, и помог ему опуститься на неровные камни городской стены более-менее аккуратно.
— Прости, Ная, это мой предел… — хрипловато сообщил мечник предводительнице.
Та молча окинула его обеспокоенным взглядом, после чего хмуро уставилась на вспыхивающие магическими искрами края золотого измерения.
— Плохо, — констатировал Иран. Он всё ещё придерживал плечи Ариена, но смотрел туда же, куда и женщина: брешь затягивалась.
Ная снова глянула на мужчин, но в этот раз на её лице отчётливо читалось сомнение.
— Даже если мы дождёмся, когда Ариен восстановится, и попробуем ещё раз, в итоге опять будет то же самое, — озвучил её мысли Иран, — пробить вторую брешь, чтобы войти с тобой в чёрное измерение, он не сможет.
— Жрица ждёт меня, но мы хотели пойти вдвоём, — напомнила Ная.
— Ты хочешь протащить его в таком состоянии через сотни монстров? Он же даже на ногах не держится! — запротестовал Иран.
— Я даже не могу его в чёрное измерение провести! — вспыхнула в ответ предводительница. — В этом первая проблема! Потом уже монстры! Да и к демонам оно всё нужно с такими рисками на самом деле!
Как бы Нае ни хотелось выяснить правду про Има, любому безрассудству был предел. Они пробили брешь в золотом измерении, и это совершенно никак не отразилось на этом — теперь было ясно, что оно просто являлось барьером, чтобы никто лишний раз не лез в чёрное. Они ценой невероятных затрат энергии ненадолго ослабили защиту — только и всего. Ная и Иран смогли посмотреть на руины — это был и весь условно полезный результат их усилий. Предводительница с Ариеном переоценили бы свои возможности, если бы посчитали, что смогут разорвать границы двух измерений и после этого ещё и пройти к Жрице. Возможно, если бы Ная сейчас отдала всю свою силу мечнику, он бы и смог пробить вторую брешь, но тогда они оба были бы до предела ослаблены, и сражаться с тварями за них пришлось бы фениксу. Едва ли тридцати сантиметровая Перепёлка смогла бы защитить двух едва державшихся на ногах тёмных эльфов от тысяч монстров.
Сейчас Ная была готова послать всё в дебри измерений и сдаться. Объективно, она была единственной, кто мог попасть в чёрное измерение, но кидаться одной в пасти тварей у неё на самом деле не было причин. Узнала бы она что-то об Има или нет — в её жизни это бы совершенно ничего не изменило. Рисковать жизнью и, главное, благополучием своего отряда ради сказок тысячелетней давности, осознав на примере Ариена сколько они могли стоить, она уже не видела смысла. Возможно, если бы она сейчас спрыгнула в воду, она бы, как изначально и хотела, смогла бы добраться до храма в золотом измерении и что-то там узнать, но опять же, ей пришлось бы плыть одной. Нацца помогать им отказалась, так что всё это могло закончиться просто тем, что Ная бы совершенно глупо умерла, захлебнувшись. Её призывной монстр, конечно, мог дотащить её отсюда до Главной площади, но сколько бы всё это заняло времени, было большим вопросом.
Предводительница не думала, что брешь будет закрываться. Изначально, оставляя всех за защитным кругом, она хотела сперва просто убедиться, что они с Ариеном здесь не вскрыли бы ничего опасного, а уже потом отправиться к храму с русалками и, желательно, с Эмиэлем, но такой возможности очевидно не было. Вообще никакой возможности без особых рисков выяснить про Има хоть что-нибудь ещё помимо того, что они уже знали, не было.
— Я отнесу его к храму, как в прошлый раз, — внезапно раздался рядом с ними шипящий голос Наццы.
Прежде чем Ная или Иран успели среагировать, русалка, выпрыгнув из воды, уже сдёрнула Ариена со стены в озеро и быстро поволокла его ко дну.
— Я тебя на ужин зажарю, рыбина ты проклятая! — предводительница отчаянно выругалась, но изменить она уже ничего не могла. Нацца решила всё так, как было выгодно ей и другим русалкам: она вынуждала Наю независимо от её изначального желания, броситься за ней, ведь она тащила её мечника прямиком к Главной площади. Нацца не оставила тёмной эльфийке выбора. Русалкам нужно было, чтобы та разобралась, что происходит в их доме, и они не собирались бездействуя смотреть, как она отказывается от этого намерения.
Замешкавшуюся на городской стене предводительницу столкнули в воду сильные руки.
— Чтоб вернулись! — приказал ей Иран. Он и так знал, что она, в любом случае, бросилась бы за русалкой, чтобы спасти Ариена — тянуть не было ни смысла, ни времени.
Однако Ная
