при том взять её грудь в ладонь.
И она словно ждала его прикосновений и ответила ему на поцелуй весьма страстно.
* * *
Волков удивлялся поведению Дорфуса при встрече с ним, но поведение, казалось бы, спокойного и трезвого Брюнхвальда мало отличалось от поведения майора. Прямо при подручных он начал обнимать генерала и не стеснялся выражать свою радость словами.
— Ах, дорогой друг, как это было опрометчиво — отпускать вас. Нужно было вас упросить не уезжать вперед.
— Полноте вам, Карл, обычное было дело, — отвечал ему Волков, высвобождаясь из крепких объятий. — Всё обошлось.
— Обошлось! — восклицал Брюнхвальд почти возмущенно. — Уж мне кавалерист рассказал, как вы дрались целый день в этом проклятом замке, как потеряли двух своих оруженосцев, а значит, было тут жарко, — он хлопнул генерала по наплечнику. — Так вот же и свидетельство. Посмотрите, — он оглядывался и призывал стоявших рядом офицеров в свидетели, — посмотрите, господа, вон как исколот правый наплечник генерала! — и, уже говоря Волкову, продолжал: — Да и весь ваш доспех побит и поцарапан. Нет-нет, дело то было не обычное, а очень даже жаркое. Кавалерист говорил мне, что вас сюда заманили колдовством. И хотели отравить.
— Да, друг мой, так и было, — говорит барон, беря своего товарища под руку, — пойдёмте присядем, выпьете пива с дороги. Так, значит, Кляйбер вам рассказал про положение, в котором я оказался.
— Да, господин генерал, всё доложил, всё доложил со смыслом и подробностями. Толковый малый, — отвечал ему полковник. — И, главное, пришёл вовремя, мы уже по заре строились, выходить думали, а тут он. И начал говорить такое, что мы с Дорфусом поначалу решили, что он врёт. Ведь в первом приказе вы просили, чтобы я пошёл по западной дороге в сторону моста… — он стал вспоминать. — Кажется, Мальбрёке он прозывался.
— В каком ещё первом приказе? — изумляется генерал; тут им как раз солдат принёс две кружки пива, и барон взял одну из них.
— Как в каком? — в свою очередь удивляется полковник. — Вы же прислали мне приказ. Письменный.
— Я? — Волков уже не удивился. — И что же я вам там приказывал?
— Быстрее выдвигаться к мосту Мальбрёке… или как его там; в общем, идти на запад.
— А где то письмо? — спрашивает Волков с интересом. — У вас в канцелярской телеге?
— Да нет же, вот оно, — отвечает полковник и лезет к себе под кирасу, достаёт бумагу, — ещё вчера к вечеру привёз его какой-то мальчишка.
— Мальчишка? Этакий смазливый красавчик? — уточнил Волков.
— Да нет, — Брюнхвальд покачал головой. Он протягивает генералу письмо. — Обычный деревенский мальчишка в простой одежде, правда… — он стал вспоминать, — конь у него был неплох, и седло было тоже неплохое. Может, деревенскому сопляку тот конь был и не по чину.
Волков же едва разворачивает лист бумаги и сразу видит, что она писана и близко не его рукой.
«Разве же Карл не видел того?».
Он начинает читать и после каждого слова удивляется ещё больше, а потом поднимает глаза на своего товарища:
— Карл, вы это приняли за письмо от меня?
И видит, что тот удивлён.
— А что же, это письмо не ваше?
— Так разве же это мой почерк? — Волков возвращает Брюнхвальду бумагу. Тот берёт, смотрит в неё и вдруг начинает крутить головой и оглядываться. — Дорфус? Где вы, Дорфус?
— Я тут, — отвечает стоявший невдалеке майор.
— Дорфус, но как же вы читали письмо и не заметили, что почерк-то совсем не генерала?
Дорфус смотрит в бумагу, долго смотрит и только после признаётся:
— Да, почерк тут иной.
— Майор, а вы помните, как я подписываю приказы? — спрашивает барон.
— Разумеется, — отвечает Дорфус. — «Иероним Фолькоф фон Эшбахт, генерал».
— Именно, — соглашается Волков. — А тут какая подпись?
Карл Брюнхвальд читает и удивляется.
— «Барон фон Рабенбург», — он в изумлении смотрит на генерала. — Не понимаю… Как же мы могли так ошибиться?
— Это потому, что они — те, кто писал это письмо, — не знали, как я подписываюсь, — пояснил им Волков.
— Не понимаю, — говорит Дорфус. — И я, и господин полковник читали это письмо, как же мы могли всего этого не заметить?
— А тот мальчишка был при вас, когда вы читали это письмо? — интересуется генерал.
— Ну конечно, — отвечает Дорфус, — он ждал нашего ответа. Ждал, пока мы прочтём письмо и ответим ему. Хотя бы на словах, чтобы потом передать вам наш ответ.
Волков кивает: ну понятно.
— И ещё ждал от меня четверть талера, — добавил Брюнхвальд, — сказал, что вы просили меня расплатиться с ним.
— А мальчишка тот был смазливенький, этакий красавчик чернявый? — еще раз уточняет генерал.
Тут полковник и майор переглянулись и, к удивлению генерала, ответили оба и почти одновременно:
— Рыжий, — сказал Брюнхвальд. — С веснушками вроде.
— Пегий, обычный мальчик деревенский, лет четырнадцати. — сказал Дорфус и добавил: — Кажется.
Волков посмотрел на них, на одного, на другого и опять удивился:
— Вы, что же, господа, не помните того, кто вам привёз письмо?
— Так… не то чтобы не помню, — начал было майор.
А вот Брюнхвальд и говорить ничего не стал, лицо старого солдата, кроме удивления, которое можно было назвать и оторопелостью, ничего больше и не выражало. Он так и держал в руке кружку с пивом, поставив её себе на колено, и, кажется, сделал из неё всего один глоток, когда ему её принесли. И всё.
— Ладно, господа, — Волков протянул письмо Дорфусу, — не потеряйте его, оно мне будет нужно.
— Но как так⁈ — воскликнул Брюнхвальд. — Ведь только вчера видел того мальчишку, передо мной, как вы… рядом стоял, а сегодня вспомнить его лица не могу! И письмо же читал, и никакого подвоха не заподозрил даже!
— Ну, Карл, с вас спрос небольшой, — успокаивал его генерал, отпивая пива, — я и то на их колдовство повёлся, хотя знал, знал же, куда еду, и с кем имею дело, тоже знал. Уже не первый год с нечестивыми знаюсь, а всё равно попался не лучше вашего.
—
