меня. — Мы справились сегодня?
Он не улыбается, не отмахивается. Не делает вид, что вопрос глупый.
Кивает, но вопреки логике я не испытываю облегчения. Наоборот — тревога растет.
— Скажи, что все будет хорошо. У нас.
Я знаю, что звучу сейчас жалко. Сначала впрячься, а потом просить о таком… Это детство. Кристина посмеялась бы. Аркадий, наверное, усомнился бы в силе моей воли. Эдуард убедился бы, что я — переоценена.
Но я спрашиваю не у них. И нуждаюсь не в правдивых прогнозах.
Слава сжимает мой затылок. Тянет на себя. Пахнет дымом и, задевая губы, дарит мне безосновательную уверенность своим:
— У нас все будет заебись, малыш.
Глава 36
Юля
«Что ты там, дочка?»
«У меня все хорошо, мамуль. Работаю, учусь. Загар слез почти. А у вас как?»
«Ты хоть на Новый год приедешь, Юль? Я тебя, считай, почти год уже не видела»
* * *
«Сестра, ты матери-то позвони. Она на стреме. И мне скажи: у тебя все хорошо?»
«Все хорошо, Владь. Я маме сегодня звонила. Пообещала приехать, но не знаю, выйдет ли. Дел куча»
«Каких дел? Насколько опасных?»
«У меня все под контролем. Я сотрудничаю с Тарнавским. Только Владь… Даже под пытками…»
«Даже под пытками, малая. Но ты дура у меня, конечно, я же говорил тебе: он не очень»
«Он самый лучший. Для меня»
* * *
«Завтра на Точке давай, нужно вживую обсудить пару моментов»
«Я не могу. У Тарнавского на мое время планы»
«Схитри. Скажи, что приболела. Побудешь у себя»
«Зачем мне ему лишний раз врать? Мы не можем обсудить по телефону?»
«Может я деньги тебе хочу передать, Юля?»
«Мне не горит. Пусть побудут у вас. Я не хочу нарываться на подозрения. Вы знаете, что когда я работаю по-своему — результат устраивает всех. Мне не надо мешать»
«Тебе не надо зазнаваться, Юля»
* * *
Жизнь несется. План работает. Нас уже не остановить.
Ночной мандраж после приема у Власова прошел быстро и больше не возвращался. Как и сомнения в правильности собственных действий.
Я не могу утверждать на сто процентов, но, мне кажется, то же произошло и со Славой. Он пообещал мне, что у нас все будет заебись. И мы каждый день в этом заебись просыпаемся.
На кураже. Без любой травки под кайфом друг от друга. Нашей работы. Нашего быта.
Нервяк и бесконечная усталость — лучший наш допинг. Страстный секс — способ выражения искренних чувств и сброса эмоциональных излишков.
Подозреваю, мы с судьей — адреналинщики. И мы себя, настоящих, наконец-то снова отпустили.
В моем телефоне содержится куча новых и старых переписок с очень разными людьми.
В расписании на день — ни одной свободной минуты. На меня неумолимо надвигается сессия. На работе — бесконечный аврал. Мама тревожится. Влад держит руку на пульсе.
Слава… Мы с ним летим на скорости и кажется, что ни черта не боимся. Наш кураж длится и длится. Мы играем против врагов в полную силу.
Плетем интриги. Путаем мастерски. Тратим на это кучу сил, энергии и получаем удовольствие.
За прошедший после званого вечера месяц я дважды получила от Аркадия Власова знаки внимания. Однажды мне привезли упакованную в коробку люксового бренда тончайшую и дорогущую теплую шаль.
Еще раз — золотую карту на посещение спортзала и спа-комплекса в вип-зале принадлежащей ему сети.
У Славы есть такая же. Это, как судья мне объяснил (да и сама я тоже понимаю), проявления Власовской благосклонности. Я не могу сказать, что эти знаки вызывают во мне щенячий восторг, но и приятно очень.
Тарнавский в шутку называет меня "Власовская любимица". Может быть даже чуточку ревнует: и к Аркадию, и к тому, что соревнуюсь за место олигархического любимца с ним. Возможно, у них тоже всё начиналось так. А теперь… Крепкие отношения, которые не назовешь дружескими, но в обстоятельности которых в жизни не усомнишься.
Подаренную шаль я ношу.
В зал и спа несколько раз тоже сходила.
Об ответных подарках в свою очередь не заикаюсь. Неуместно. Но за каждый присланный мне благодарю Аркадия сообщением на личный номер, который тоже у меня теперь есть. Власов отвечает с большими задержками и в той же манере, в которой разговаривал: очень сдержанная и наполненная благородством речь. Мы сохраняем дистанцию, но хочу я того или нет — все равно проникаюсь.
Всерьез Слава своего отношения на этот счет не выражает. Но я думаю, что если считал бы это недопустимым — мне никто и ничего не слал бы. А так…
Из прочих приобретений этого месяца — зарождение приятельства с Ильей Крапивиным. Тем самым ровесником-племянником Власовых.
Илья нашел меня в соцсетях и сам написал. Я поддержала диалог. Думала, это просто вежливость и продлится общение недолго. В итоге я знаю о нем уже кучу всего. Что-то рассказываю о себе.
Оказывается, он десять последних лет провел в Лондоне. Закончил там сначала частный колледж, а потом бизнес-школу.
Вернулся и переживает кризис оборвавшихся контактов. Задерживаться рядом с родителями не планирует, хочет снова уехать. Вот решает, куда.
В него щедро вкладывают Власовы и сами Крапивины, чье благосостояние напрямую зависит от благосклонности зятя. Но вместе с вложениями родственники возлагают на парня большие надежды. Напрямую я не спрашивала, но вполне допускаю, что у руля империи когда-то встанет он, а не Кристина. И это, кажется, его гнетет.
Вызывает ли это у меня злорадство? Нет. Что Кристину, что Илью даже жалко. Понятно, что если бы он или она «дотягивали» до нужного Аркадию уровня, разговоры о том же Тарнавском давно прекратились. Но это не моего ума дела. Я просто знакомлюсь с новым человеком и нахожу в разговорах с ним повод улыбнуться.
О нашей с Ильей дружбе по переписке Слава знает. Если бы судья сказал прекратить общение — я послушалась бы без лишних вопросов, но Слава отреагировал спокойно. Я до сих пор улыбаюсь, вспоминая произнесенное бархатистым обволакивающим голосом:
— Не надо. Я рад, что у тебя есть друзья. О наличии у них дымящихся яиц постараюсь не думать.
Если бы я почувствовала со стороны Ильи флирт — пресекла бы сама. Но его нет. Зато есть легкость. Он бросает мне ссылки на грантовые предложения и настойчиво советует задуматься о пиэйджи заграницей. А я думаю о том, что хочу закончить дело, выйти за Славу замуж и родить ему ребенка.
Не знаю, так сильно повлияли на меня милые видео
