Я сужаю глаза, решив не отвечать, и Неро отпускает мою руку, чтобы шлепнуть меня по заднице.
— Иди наверх.
ГЛАВА 64
Неро
Пейтон продолжала все воспринимать, пока мы шли к нашей комнате — никаких вопросов, никаких остановок, чтобы посмотреть на что-нибудь, просто молча наблюдала. И это начинает меня напрягать.
Когда я открываю дверь в нашу спальню, и она заходит внутрь впереди меня, все еще молча, я, наконец, прерываюсь.
— Тебе нравится?
Она оглядывается через плечо и кивает.
— Это действительно хорошая комната.
— А остальная часть дома, тебе нравится? — Когда она не отвечает сразу, я продолжаю. — Ты можешь менять все, что захочешь. Мебель. Краску, — пожимаю я плечами. — Мы можем выпотрошить весь дом или просто купить что-то новое.
Ее глаза расширяются.
— Зачем мне его потрошить?
Мне не нужно оглядываться вокруг, чтобы понять, на что это похоже. Здесь темно. Все черное. Огромная кровать с балдахином. Современный стиль без излишеств, включая тумбочки и лампы. Длинный стол и единственный стул у стены, я иногда использую его как письменный стол, но в основном он не используется. Гардеробная слишком большая, чтобы ее мог заполнить один человек. И такая же темная и безликая ванная комната.
— Мы можем добавить немного желтого, — неубедительно предлагаю я, вспоминая солнечный свет в ее маленькой квартире.
Забавно, что всего лишь немного цвета может заставить это маленькое, дерьмовое место чувствовать себя более домом, чем этот особняк, в котором я живу уже более десяти лет. У меня никогда не было проблем с этим домом, до этого момента.
— Здесь очень мило. — Пейтон проводит пальцами по постельному белью.
Зная, что она слишком мила, чтобы сказать о нем что-то плохое, я бросаю эту тему, уже решив, что буду с этим делать.
— Вот. — Я ставлю пакет с едой на пустой стол, затем кладу ее вещи перед шкафом. — Давай я принесу второй стул, и мы сможем поесть.
Быстро двигаясь, я нахожу уродливый антикварный стул в одной из никогда не использовавшихся гостевых комнат в конце коридора и несу его обратно в нашу комнату, где нахожу Пейтон, аккуратно выкладывающую тако в ряд. Она не согласилась на то количество, которое я заказал, но на то, чтобы подчинить ее, ушло много энергии, а я умираю с голоду.
Наступила комфортная тишина, пока мы прокладывали себе путь через завернутые в тортильи мясо и сыр. Пейтон смотрела на меня краем глаза во время первых нескольких укусов, как будто нервничала из-за того, что ест в моем присутствии, но вскоре погрузилась в еду, как и я.
Доев вторую порцию, когда мне осталось четыре с половиной, она вытерла рот бумажной салфеткой и повернулась на своем месте.
— Что ты имел в виду, когда сказал Кингу проверить записи?
Мне было интересно, когда она спросит об этом.
— После того, как я встретил тебя, я установил камеры в коридоре за твоей дверью. — Я говорю это без малейших угрызений совести.
— О. — Она не выглядит удивленной. Или расстроенной. — Ты знаешь, что я встречала Кинга раньше?
Я киваю, жуя.
— Однажды утром он пришел в кафе, — уточняет она. — Он сказал тебе?
Проглотив последний кусочек, я сдвигаюсь так, чтобы мы стояли лицом друг к другу.
— Я был в машине.
— Ты был? — Ее брови изгибаются дугой за челкой.
Я киваю.
— Он дал мне тот латте, который ты приготовила. Тот, который, как ты сказала, твой любимый.
Пейтон делает задумчивое выражение лица.
— Поэтому ты заказал его… в тот день?
— Это было вкусно.
Это вызывает у нее небольшой смех.
— Почему-то мне кажется, что ты больше любишь черный кофе, а не изысканный латте.
Мои губы искривляются в улыбке, но мой ответ прерывается звонком телефона. Это Кинг.
Я нажимаю на ответ и включаю громкую связь. Между мной и Пейтон не будет никаких секретов.
— Ты поймал его? — спрашиваю я.
— Я взял ее.
— Она? — Я ненавижу то, что даже не подумал, что это может быть женщина. Из-за глупых предположений люди могут погибнуть.
Кинг ворчит.
— Да. Эта сучка пыталась закрыть лицо капюшоном и солнцезащитными очками, но я опознал ее.
Глаза Пейтон путешествуют по моему лицу, наблюдая, как гнев овладевает моими чертами.
— Кто? — Я скриплю между стиснутыми зубами.
Кинг говорит мне.
— Что ты собираешься делать? — спрашивает он, зная, что я не стану применять насилие к женщине.
Я разжимаю кулаки и разворачиваю плечи.
— Я позвоню твоей сестре.
ГЛАВА 65
Неро
Мои костяшки пальцев трижды стучат о крашеное дерево.
Этот многоквартирный дом в центре Миннеаполиса находится не так уж далеко от старого дома Пейтон, но это целый мир. В вестибюле стоит охранник. На полах приятное ковровое покрытие. Работающий лифт.
Однако охранника можно подкупить. Камеры в лифте могут отключиться. А мягкий пол означает, что другие жильцы не слышали, как мы шли по коридору. А глазурь на торте — это человек, который двумя дверями ниже устраивает вечеринку, и его музыка достаточно громкая, чтобы заглушить звук того, что сейчас произойдет.
Я стучу костяшками пальцев по дереву, затем терпеливо стою и слушаю, как отпирается засов и поворачивается ручка.
Глаза, к которым я раньше был равнодушен, расширяются, когда встречаются с моими. И я наблюдаю, как на ее лице промелькнула целая гамма эмоций.
Удивление. Тревога. Осторожность.
Никогда не бывает ничего хорошего, когда главарь преступного мира появляется у вашей двери без предупреждения, посреди ночи. Если, конечно, вы не проститутка, желающая подзаработать.
Никки, в леггинсах и топе, волосы собраны в высокий хвост, явно еще не в постели, выгибает бедро, упираясь одной рукой в талию, а другой в дверную раму.
