их знания. Результат превзошел все мыслимые ожидания – дети знали практически все, что должны были знать. Мало того, они еще и пытались спорить с Интеллектом, когда тот предлагал им заведомо ложную информацию. Наши противники потерпели окончательное фиаско, а Интеллект задумался над извечным вопросом: «Что делать?»
Вопрос был действительно крайне сложным. С одной стороны, наш опыт преподавания показывал, чего может достигнуть человек при корректно организованном процессе обучения, а с другой… Другая сторона упиралась в узкомыслящие лбы не желающих что-либо менять родителей. Никто из них не хотел признавать себя неправым, а их ответом, как правило, была фраза: «Это обычные недолговечные гении. А мой ребенок – он пусть и не гений, но еще себя покажет!» Спорить с ними, разумеется, никто не решался – себе дороже. Тем более что гениями в нашей школе не пахло – все как раз самые обычные середнячки, вернее, золотые серединки. Но нужно было что-то незамедлительно предпринимать. Назревающие в обществе противоречия могли в один миг перерасти в серьезный конфликт, и его возможность никак нельзя было игнорировать: ум сейчас не в почете, а «умник» – тяжкое оскорбление. И правдивость этого утверждения испытывали лично на себе многие из наших учеников, хотя, пока все ограничивалось лишь зубоскальством и презрительными насмешками.
И настал момент, когда Интеллект, по примеру великого полководца древности Александра Македонского, решил разрубить этот гордиев узел одним махом…
Глава 6
Вызов в святая святых поступил мне неожиданно. Настолько неожиданно, что поверг в ступор всех моих знакомых. Никто не понимал, что он может означать, и чем в итоге закончится. Одни пытались меня успокоить, хотя я не чувствовал особого возбуждение – лишь легкое недоумение, – другие откровенно жалели, третьи молча сторонились, суеверно скрещивая за спиной пальцы, четвертые напутствовали и советовали помалкивать и соглашаться со всем подряд.
Софья молчала.
Нет, ей было вовсе не все равно, что со мной будет. Она все понимала и поддерживала меня, но слова здесь были излишни. Отправляя меня на свидание с Интеллектом, она лишь заботливо поправила воротничок моей отутюженный рубашки. И чмокнула в щеку, сказав напоследок:
– Ты справишься! Поверь, все будет отлично.
И я ей поверил! Только она, моя жена, могла так просто добавить мне уверенности в себе.
А самым молчаливым оказался Степан – тот лишь крепко пожал мою руку, вновь отдавив пальцы, и хлопнул ручищей промеж лопаток, что, вероятно, исходило из переполнявших его чувств.
Пальцы и спина побаливали еще очень долго, что хорошо отвлекало от грустных мыслей. И я даже не заметил, как остановился перед огромным стеклянным зданием областного филиала Глобального Интеллекта. Меня запоздало пробрало морозцем, хотя на дворе стоял жаркий июль. Подумать только, с тех пор как я объявил войну неучам, прошел уже целый год! И вот к чему это в конечном счете привело. Меня мучил вопрос, на который мне никак не удавалось найти ответ: на кой я сдался Интеллекту? Если это начало гонений, то способ покончить со мной довольно странен. К чему вызывать меня пред очи великого кормчего современности? Не проще было бы напустить на меня соответствующие службы? Проще, разумеется. А может, это попытка договориться со мной? Хотя, кто я такой, в самом деле, чтобы со мной договариваться? То же мне, шишка великая! Тогда что же Интеллекту понадобилось от меня?
Я все мялся и мялся у ступеней здания, не решаясь ступить на них, будто ступи я на первую, обратной дороги у меня уже не будет. Но тут из внезапно распахнувшихся стеклянных дверей ко мне заспешил человек в скромной одежде – слишком скромной для подобного серьезного заведения, на мой взгляд. На молодом человеке были цветастые шорты по колено, майка с надписью «AI» и мягкие серые туфли. Линзы его очков ослепляюще сверкали на солнце.
– Ну, чего же вы, господин Васильев? Вас же ждут, а вы здесь стоите.
– Я это… – с трудом выдавил я начало фразы, но молодой человек меня даже слушать не стал.
Подскочив ко мне, он живо сграбастал меня под локоть и потащил к дверям здания. Я настолько обалдел от неожиданности, что даже не помышлял о сопротивлении, покорно переставляя ноги.
– Простите, а вы кто? – только и спросил я.
– Я-то? А никто. Так, обслуживающий персонал, – задорно подмигнул мне сквозь выпуклые стекла очков молодой человек. – Диск там поменять, проводок обжать. Экран когда заменить. Вы себе представить не можете этого монстра: вечно что-то ломается, вечно выходит из строя, к тому же постоянно приходится как-то выкручиваться, мудрить – с запчастями просто беда! Но давайте поторопимся.
Он прибавил шагу, перейдя на трусцу. Я поспешил за ним.
– Да куда мы так торопимся? – не вытерпел я. – Что ему плюс-минус десять минут этому вашему монстру?
– О, не говорите так! Машинное время – удовольствие не из дешевых, все распланировано посекундно, а вы – десять минут!
– Тогда конечно, – пробормотал я ошалело, следуя за молодым человеком по нескончаемым коридорам и лестницам – это ж какая честь мне выпала, если на меня тратили «дорогущее» время. Но эту мысль уже затмила другая: «Господи, а как же я отсюда потом выберусь? Святая святых почище лабиринта Минотавра будет!»
Но времени на подобные размышления у меня не осталось, потому как мы внезапно очутились на месте.
– Проходите, ну же! – легонько подтолкнул меня молодой человек, заметив, как я в нерешительности замер перед распахнувшимися створками серых дверных панелей.
Я опасливо вступил в помещение, побывать в котором не чаял. Молодой человек вошел следом за мной и встал рядом, сцепив руки за спиной.
– Впечатляет, правда? – просто спросил он.
Я не ответил. Отнялся дар речи.
Зал был не то чтобы огромен, но все же внушал благоговейный трепет. Серверные стойки, переплетения кабелей, сверкание огней коммутаторов и прочей техники неясного мне назначения, сияние экранов, испещренных хитроумными таблицами и графиками. Все это сопровождалось басовитым гудением и шелестом системы охлаждения. Не таким я себе представлял Интеллект, совсем не таким. Не было в нем той внушающей почтение возвышенности, какая, к примеру, отражала королей прошлого – у тех был хотя бы трон. Это же разросшаяся до немыслимых размеров машина, обычный компьютер, и ничего более. Но зато какой она обладала властью! Властью, о которой не мог помыслить ни один король или президент…
– Простите, но вас ждут, – настойчиво одернул меня молодой человек.
– А? Да-да, – опомнился я. – Что мне делать?
– Садитесь вон в то кресло, – указал пальцем мой провожатый.
Я заметил кресло у одного из
