Леонид Резников
Ала ад-Дин и повелитель джиннов
Глава 1. Кошмар Ала ад-Дина
Огромная железная птица с полым нутром и широко распахнутыми крыльями, гудя и свистя, прокатилась по узкой дорожке, помеченной по краям веселыми яркими фонариками, но, передумав, повернула нос в другую сторону. Ворчливо проверещав металлическим голосом, она замерла в ожидании неизвестно чего.
Ала ад-Дин, прикованный странным ремнем к невиданному им доселе, ни на что не похожему мягкому стулу, сидел ни жив ни мертв, ожидая смертной участи, когда птица начнет переваривать своих жертв. Помимо Ала ад-Дина в чреве птицы находились и еще люди, странно одетые и совершенно апатичные ко всему происходящему. Одни лежали, откинувшись на узкие спинки стульев и закрыв глаза, другие глазели в расцвеченную разноцветными фонариками ночь сквозь круглые, затянутые прочным теплым льдом отверстия в боках птицы. Похоже, все они уже смирились со своей участью.
И тут погас свет, а птица внезапно словно взбесилась. Издав противный, все нарастающий вопль то ли боли, то ли торжества, она ринулась вперед. Замелькали фонарики, все быстрее и быстрее уносясь назад. Несчастного Ала ад-Дина неведомая сила вжала в кресло. Птицу затрясло, словно в припадке безумия. Ее негнущиеся крылья забила мелкая дрожь, и вдруг земля провалилась. Что-то грохнуло, потом еще раз, и птицу повело влево. Крылья начали уменьшаться. Казалось, птица вбирает в них широкие перья. Ее тряхнуло – раз, другой. Уши у донельзя перепуганного молодого человека заложило, в груди он ощутил предательский холод, а все его тело сковал липкий страх, хотя, казалось, больше, чем он уже напуган, испугаться просто невозможно. Ала ад-Дин закричал, забился в прочных путах…
– Сынок, что с тобой? – разорвал жуткий кошмар знакомый голос. Он, добрый и полный нежности, всегда нес его душе ощущение покоя.
Ала ад-Дин вскочил с постели и огляделся вокруг. Тело его, покрытое холодным потом, била мелкая дрожь. Но брюха страшной птицы уже не было, и фонариков не было, и столбов, озаренных неведомыми яркими светильниками тоже. Не было ничего, был лишь его родной дом, комната, наполненная плотной тьмой и ласкающей слух тишиной. Сквозь покрывало ночи Ала ад-Дину все же удалось разглядеть лицо испуганной матери, державшей его за плечо.
– О-о, какой кошмар! – пробормотал Ала ад-Дин, отирая непослушной ладонью лицо. – Присниться же такое!
– Что на этот раз? – вздохнула старая женщина, убирая горячую суховатую ладонь с плеча сына и опускаясь рядом на пол. – Расскажи мне.
– Вы не поверите, мама! Это была огромная железная птица. Она проглотила много-много людей и собралась куда-то лететь. А еще там была какая-то бесстыжая белая девка.
– Почему белая? – нахмурилась мать.
– Да откуда же я знаю, мама! – развел руками Ала ад-Дин.
– Мда-а!.. Ну хоть красивая? – заинтересовалась любопытная от природы женщина.
– Не знаю, разве только ноги, – честно признался Ала ад-Дин, порядком запунцовев, что в темноте осталось незамеченным, и скромно потупил глаза. – Я смотрел на ее голые ноги.
– О Аллах! Она что, голая была? – испугалась старушка, отшатнувшись от сына.
– Не то чтобы… На ней была надета жилетка. И еще синий поясной платок. Даже не платок, а платочек. У-узенький такой, – показал руками Ала ад-Дин.
– Уй-юй! Не показывай на себе, остолоп ты эдакий, еще привяжется! – возопила старушка-мать и воздала молитву всевышнему.
– Ну вот, – как ни в чем не бывало продолжал свой рассказ Ала ад-Дин, – и она – эта девка размахивала руками, будто пораженная джинном безумия и что-то все время говорила, говорила. Но я не понял ни слова. Мне кажется, она предлагала купить какую-то рыжую штуку, похожую на слюнявчик, но никому она была не нужна. А ноги у нее – прости Аллах! – совсем и очень даже неприлично лысые, не как у наших женщин, и будто из воска. А блестят, словно начищенная таньга.
– Это нечистая сила, точно тебе говорю! Постой… – встрепенулась старушка. – А откуда ты про женские ноги знаешь?
– Ну как же, мама, я… ну, как бы сказать… – Ала ад-Дин окончательно растерялся, не зная как выкрутиться. И надо же было такое ляпнуть, да еще матери! – А на базаре рабынь продавали, вот и видел! – нашелся внезапно молодой человек и в душе улыбнулся собственной удачной выдумке.
– Ах, вон оно что, – сразу успокоилась старушка, но в ее сердце закралось подозрение, что здесь не совсем все чисто. – Жениться тебе надо, сынок, потому и девки всякие распутные снятся, к греху тебя подводят.
– Ну нет! – повел шеей Ала ад-Дин. – Я еще слишком молод, мама. Не торопите меня.
– Непутевый ты у меня, – обреченно вздохнула старушка. – Ох, гляди, помутится скоро твой разум. А все из-за проклятых книг, чтоб они все провалились! Позавчера тебе снилось, будто ты сидел в какой-то темной зале, а с белой стены на тебя лупились, разговаривали с тобой и скалились злобные ифриты. Вчера на шайтан-арбе мчался куда-то, а сегодня вот в чрево железной птицы угодил. Ох, недоброе чует мое сердце, сынок! Бросил бы ты эти книги, а? Занялся сапожным ремеслом, как твой отец, и жил подобно всем честным людям.
– Ну уж нет, мама! – Ала ад-Дин почесал бок и сладко зевнул. – Вы хотите, чтобы я всю жизнь за медяки чинил всяким оборванцам вонючие чувяки и умер в нищете, как мой несчастный отец, да смилостивится над ним Аллах?
– Зато ему не снились никакие железные птицы и распутные девки с восковыми ногами! – парировала старушка. – У него были дом, работа, еда. И еще сын бездельник. О-хо-хо, – удрученно покачала она головой. – О Ала ад-Дин, прошу тебя, – взмолилась мать, воздевая ладони к небу, – возьмись за ум.
– Ох, мама! – только и поморщился Ала ад-Дин. Подобные разговоры уже порядком наскучили ему. – Не начинайте все сызнова. Возьмусь я, возьмусь.
– Когда?
– Скоро!
Мать только рукой махнула от безысходности. Спорить с сыном было пустым делом, и кому об этом знать, как не ей.
Ала ад-Дин тем временем, уже порядком придя в себя от ночного кошмара, потянулся, нащупал рубаху и, нацепив ее, поднялся с постели. За окном начинало светать, и пора было собираться в город. Там на сегодня назначены петушиные бои, а прозевать такое событие было выше сил молодого человека…
День у Максима не задался. Вроде и встал с той ноги, и шеф похвалил на работе, предложив зарубежную командировку – невероятно, но факт! – и настроение отменное, в смысле, было. Бывшего вора, а ныне сотрудника серьезной конторы, торгующей техникой для безопасности, Максима Короткова наконец заметили
