за столом, частенько начинали заводить разговоры об участках — кто продаёт, да где? Пару раз с батей ездили посмотреть, приценивались.
Приближался конец моего годового монгольского контракта, можно было хороший надел купить да начинать наособицу строиться, и единственное, что меня пугало — что превратимся мы с батей в двух упитанных колобков, и от сладкой семейной жизни жопа у меня (прошу пардону) окончательно слипнется.
И-и-и… как говорится: будь осторожен в своих желаниях. Аккурат в последнее контрактное сопровождение стоим в Арвайхээре, я в очередной раз Гантулгу встретил, поупражнялся с ним в горловом пении, довольный пришёл к месту загрузки нашего каравана, смотрю — сам Трофимов процесс контролирует, мрачнее тучи.
— Что такое, Трофим Тимофеевич? Или навалять кому по-быстрому?
Тот в ответ крякнул и затылок потёр:
— Да вот, Илья, хотел я тебя уговорить ещё годик с нами походить, да, видать, не судьба, — и газету мне протягивает.
Догнала нас в пути русская почта. А там объявление: Российская Империя начинает военную кампанию в Сирии.
Вот тебе и пироги.
26. СИРИЯ
СБОРЫ
На последних перегонах перед Иркутском одна мысль только в голове и крутилась: И чем я, спрашивается, недоволен был? Жена умница, красавица, брак по любви. С деньгами, опять же, неплохо. Живи — радуйся. А что пузо от домашней стряпни как на дрожжах растет, так есть верный способ: пластырь на рот.
Ну, Илюха, теперь скинешь лишние килограммчики, порадуешься. Сбежать он от хорошей жизни хотел — ишь ты! Рысью прям метнулся.
И ведь метнулся. Сразу как был, на шагоходе — в связи с особыми обстоятельствами. Призыв когда вон объявлен, пять дней назад! Мне, конечно, Трофимов-средний сын справку выписал с печатью торгового дома, что, мол, уважительная причина. И что по первом известии выдвинулся в расположение. Однако, терзало меня неприятное ощущение, что опоздал, нарушил и так далее — ну, вы понимаете.
Но в канцелярии к справке отнеслись нормально.
— Это хорошо, что вы сразу по прибытии явились, — даже похвалила меня знакомая рыженькая канцеляристка, выискивая расписание грузовых транспортов. — О! Вот этот вам подойдёт. С Дальнего Востока «Император Константин», у нас будет делать промежуточную стоянку в понедельник, вам надлежит прибыть на погрузку к четырём часам пополудни, военный воздушный порт, третья платформа. Я вам выпишу назначение, на КПП объяснят, куда-чего.
Ну вот, ещё два с половиной дня на сборы получилось.
Дома меня встретили и с радостью — и со слезами. Все три, красавицы. Каждая в три ручья — в девять ручьёв ревут.
— Ну и чего ревём? — спрашиваю. — Я везучий. С трёх войн вернулся — и с этой возвернусь.
Еле как, с батиной помощью, их уговорил. А к себе пошёл, с дороги супругу дорогую обнять-поцеловать, она прижалась ко мне и говорит:
— Илюшка! У нас ребёночек будет.
Я сперва аж не понял. Смотрю на неё, глазами хлопаю. А она — снова реветь!
— Да что ж ты плачешь-то, Симушка? Радоваться надо!
— Я без тебя оставаться боюсь…
— Ты ж не одна! Маманя, батя. Марфушка вон тебе в помощницы. Да и до города рукой подать. А точно?..
— Точно, — она вытащила платочек и высморкалась. — К доктору анализы возили, да и маманя сказала: ошибки нет.
— Ну и славно! Имя давай придумывать.
— А не рано?
— А вдруг я к родам вернуться не успею?
И снова реветь! Да ядрёна-Матрёна! Еле как утешил.
Два дня меня собирали. Хорошо, в «Саранчу» много чего сложить можно — и вещей, и жратвы. Иначе был бы я как мул навьюченный.
В воскресенье были мне прощевальные родственные посиделки. Всю родню повидал — и сестёр с семьями, и материну родову.
Чуть не всю последнюю ночь с Серафимой любились да разговаривали — поди, на дирижабле отосплюсь. А за полтора часа до назначенного времени попрощался со своими в деревне — незачем им в город тащиться да назад трястись — и пошагал. По деревне аккуратненько, чтоб не придавить какую живность, по тракту — лёгкой рысью, с полдороги свернув вправо, к грузовому Иннокентьевскому мосту, оттуда до военного воздушного порта сильно ближе, чем с парома.
ВЫЛЕТ
Дежурный на КПП внимательно прочитал назначение, ткнул рукой в сторону виднеющихся в отдалении опор:
— Вон она, третья платформа. Сорок минут ещё, обожди пока вон у тех навесов, не суетись. Как пристыкуется и заякорится нормально — двигай к нему.
— А загрузка прямо с земли будет?
— Да, грузовыми трапами.
Ну, что. Раньше прибежал — лучше, чем опоздал. Главное не уснуть. Я решил, что лучше уж разомнусь и точно дождусь дирижабля на ногах, встал на указанное место и принялся прохаживаться между опорами «Саранчи», время от времени выполняя гимнастические упражнения.
Транспортник подошёл через полчаса. «Император Константин» реально впечатлял размерами — наверное, это самый большой дирижбандель из всех, какие мне приходилось когда-либо видеть. Он пристыковался к опоре и с помощью целого комплекса технических креплений был притянут к земле. Открыл сразу три грузовых люка, выдвинул широкие рампы, и к ним потянулись погрузочные платформы. И я тоже. Подшагал к деловитому офицеру снабжения, спрыгнул на землю, предъявляя направление:
— Господин капитан, имею назначение на третью Сирийскую базу и приказ проследовать к месту службы транспортом «Император Константин».
Капитан прочитал бумагу, чуть хмурясь, кивнул:
— Предупреждены, господин старший вахмистр. Проходите туда, к первой рампе и следуйте указаниям дежурного, — с этими словами он коротко свистнул в прицепленный на цепочке свисток и что-то обозначил жестами суетящимся там унтерам, показывая на шагоход.
Загрузился без приключений и ещё чуть не два часа ждал, пока погрузка завершится.
Летел «Император Константин», оказывается, не прямо — с заходами в Красноярск, Томск, Барнаул и Павлодар. И, естественно, с длительными в них стоянками. Чуть не неделя в пути получилась, так что успел я добрым словом помянуть и жёнушку, и сверхзапасливую матушку, и Марту, которая от себя копчёных колбасок сунула. Выспался до посинения, заново «Петербургские трущобы» перечитал, которые в ящичке «Саранчи» нашлись.
ПРИБЫТИЕ
Через неделю высадились уже на песок Дамасского порта. Хорошо, в этот раз из лета в лето, а не из зимы. Иркутское лето — оно жаркое, в иные дни похлеще, чем в Африке, так что в этом отношении особо приспосабливаться не требуется.
Огляделся.
И кого там только не было! Вокруг пятен посадочных площадок сразу начинается сутолока, почище, чем
