В помещении для клиентов было темно. Бэр почувствовал, как, приспосабливаясь к сумраку, расширяются его зрачки. Он обошел конторку и оказался в первой рабочей зоне — в тускло освещенных ремонтных боксах царила тишина. Ему казалось, что его подошвы производят невероятный шум, когда он тяжело ступает по цементному полу. Фрэнк остановился, перевел дыхание и услышал доносившиеся сзади голоса. Пошел на звук, надеясь не спугнуть говоривших и разобрать их слова. Но речь внезапно заглушил скрежещущий шум поднимающихся где-то в глубине здания гаражных ворот. Бэр направился в ту сторону, спеша воспользоваться случаем, пока грохот маскировал его шаги. Завернул за угол и вышел к заднему въезду. В гараж сквозь щель в воротах проникал дневной свет и окрашивал стены в желтое. Когда ворота полностью поднялись, последовала недолгая пауза, а затем открылась дверь кабинета и оттуда вышел мужчина. За ним шаг в шаг следовала девочка-подросток. Она первой заметила Бэра и замерла.
— Тер, — позвала девочка. Мужчина тоже остановился. Бэру был виден только его силуэт, но он тут же узнал человека из «Перевернутых танцулек». Мужчина повернулся и сделал шаг вперед так, что стали видны его темные, недобрые, жесткие, как кремень, глаза. Точно он!
— Шлегель, — позвал Бэр. Он то ли констатировал факт, толи предупреждал, то ли это был его боевой клич.
Терри выхватил из-за пояса черный с никелем автоматический пистолет и стиснул пальцами рукоять. Бэр почувствовал, как вылетел из его легких воздух, когда он в кувырке вперед и вправо потянулся рукой к пояснице. Когда револьвер оказался в ладони, определил линию прицела. На этот раз он поднимал оружие совсем не так, как в гимнастическом зале Франковича — не медленно и не демонстративно. На этот раз им руководил инстинкт выживания. В горле возник привкус металла, грудь сковала знакомая чернота, и он лишился возможности вздохнуть.
Шлегель нажал на курок, и пистолет подпрыгнул в его руке, а Бэр все еще поднимал оружие. Он превозмог импульс ответить выстрелом на выстрел и стрелять до тех пор, пока не опустеет барабан. Но поддаться порыву значило умереть. Пистолет Шлегеля дернулся снова. Еще одна пуля полетела в его сторону, но, что хуже. Бэр понял, что пытается сфокусировать взгляд на противнике. Усилием воли он сдерживал себя и не открывал огонь, старался смотреть только на мушку и наводить револьвер. Когда фигура Шлегеля в десяти ярдах превратилась в размытый абрис, он выстрелил первый раз. Затем второй. Повысил линию прицела, собираясь произвести третий выстрел и довершить дело по-мозамбикски — пулей в голову. Но Шлегель упал и исчез из виду.
Холодная волна адреналина пронеслась, как всесокрушающий шквал. Бэр задрожал, окружающему миру вернулись краски и звуки. Грудь Фрэнка вздымалась, и он услышал пронзительный визг. Девушка свернулась калачиком неподалеку от Шлегеля и кричала. Бэр сделал шаг и вытянул в ее сторону левую руку.
— Оставайся… на месте, — сказал он, толком не расслышав собственных слов. В ушах от выстрелов в закрытом помещении без наушников звенело. Девушка замолчала и подняла на него глаза. Затем вскочила и кинулась к ворогам. — Эй! — слабо позвал ее Бэр, но догонять не стал. Прыгнув из ворот на три фута, Кэти споткнулась и растянулась на асфальте, но тут же поднялась и скрылась, если не с изяществом, то, во всяком случае, с проворством кошки.
Бэр осторожно, держа перед собой револьвер, подошел к лежащему человеку и понял, что оба раза попал в Шлегеля. Отверстия располагались примерно в двух дюймах друг от друга елевой стороны груди. Мощные патроны и невысокая скорость полета пули сделали свое дело. Дыхание Шлегеля сопровождалось резкими хрипами в бронхах и характерным для открытых ран в грудь бульканьем. На иолу расплывалась лужа крови и мочи. Серебристый пистолет валялся в пяти футах от его руки, и было ясно, что Шлегель больше никогда не коснется оружия.
Бэр опустился на колени.
— Аурелио Сантос. Ты его убил?
Прошло несколько секунд, и Шлегель слабо кивнул:
— Все вместе.
— Ты, твои сыновья и сообщник?
Снова слабый кивок:
— И еще те, из Чикаго.
— Кто такие? — Бэр почувствовал озноб.
— Бобби Б. Тино… и еще Тихий.
— Профессионалы?
Третий, едва различимый кивок.
— Если бы. Никак не могли совладать.
— Хотели узнать, куда он спрятал девушку? — спросил Бэр, но глаза Шлегеля уже остекленели. Фрэнк, пытаясь привести его в сознание, тихо шлепнул по щеке.
— Кто нажал на курок? Ты? — Ослабевшая рука махнула в сторону. Бэр не мог сказать, то ли это означало «нет», толи Шлегель тщетно пытался его прогнать. Больше никаких деталей узнать не удалось. Он так и не выведал, как все именно произошло в ту ночь. Теперь придется ехать в Чикаго.
А затем Бэр задал бессмысленный вопрос, на который детективы и следователи редко получают ответ. Но он на этот вопрос уже знал ответ. И в то же время это был вопрос, на который он ответа никогда не получит. Во всяком случае, удовлетворительного.
— Зачем?
— Мы вообще оказались там случайно, — прохрипел раненый. — Все из-за этого бабника… моего сына… — Послышался свист, в горле забулькало, и все было кончено.
Терри Шлегель завершил свой жизненный путь. Бэр опустился на цементный пол рядом с трупом и стал ждать.
Глава сорок вторая
Бэр ехал на юг по автостраде по направлению к Сеймору и постепенно избавлялся от тумана, несколько часов стоявшего у него в голове. Полицейские прибыли через несколько минут — сначала пара копов в форме подразделения, контролирующего район автострады, затем еще двое из отделения северо-запада и только потом нагрянуло начальство. Бэр спрятал оружие в кобуру и сидел рядом со Шлегелем. А портмоне раскрыл таким образом, чтобы все входящие могли сразу заметить его жетон. Это было его последнее сознательное действие, а затем наступил шок. Только что маленькие кусочки металла оборвали жизнь другого человека, но его оставили в живых, пролетев мимо. Разговоров было немного до того, как прибыл Помрой. Бэр смутно помнил, что здание оцепили, а затем и весь район. Врачи, судебные эксперты и фотографы занимались трупом Шлегеля. Рядом с отстрелянными им гильзами расставлялись карточки улик. Следователи искали застрявшие в стене за спиной Бэра пули, но нашли только три из четырех. Противник сделал четыре выстрела. Шлегель открыл огонь первым, но, стреляя вдвое быстрее Фрэнка, по каким-то причинам не попал в цель. Бэр знал его оружие — пистолет этой модели был печально известен тем, что имел слишком длинный ход курка. Возможно, поэтому он и промазал. Трудно точно стрелять не тренируясь. Да и тренируясь — тоже. Бэру дали бутылку воды и помогли подняться.
За допросом наблюдал Помрой. Бэр сухо объяснил, какие причины привели его в гараж, не упомянув о своих связях с полицией и группой «Каро». А затем рассказал, что произошло, когда он оказался внутри. Его предупредили, что вскоре могут вызвать для повторного допроса, и разрешили привести с собой адвоката. Когда снимавшие с него показания полицейские удалились, Помрой сообщил, что они забрали Флавию Инез и она уже сделала заявление. Викторию Шлегель в истерическом состоянии поместили в Картеровский госпиталь, где она находится под присмотром суицидолога. Прибывшая по вызову «скорая помощь» обнаружила мертвого Чарльза Шлегеля. Он погиб от удара ножом, и, судя по всему, это был не имеющий к остальному делу эпизод, хотя Бэр до конца в это не поверил. Местонахождение Кеннета Шлегеля и Кнута Богена в настоящий момент считалось неизвестным, и их разыскивали для допроса. Против них накапливались обвинения — от преступного сговора, организации азартных игр до вымогательства и убийства, и через какое-то время они непременно будут предъявлены.
