Перун заметил его краем глаза и вначале не понял, что увидел. Между деревьев было нечто, но что именно громовержец понять не мог.
— Слева от нас что-то есть, — сказал он Генделю.
— Слева? — исполин сразу же взглянул туда, куда указывал Перун. — Ох! А ты прав. Это тело.
— Тело? — нахмурился Перун.
— Да, человеческое тело, мужское, — кивнул Гендель, — подойдем поближе.
Они сошли с дороги и приблизились к телу, которое, как оказалось, висело между двух деревьев. Оно было выпотрошено и подвешено за кожу. Острые ветви пронзали кожу мертвеца, поддерживая его тело на высоте пяти метров. С него еще капала кровь, и все свидетельствовало, что убит он был недавно. Перун снял тело и принялся его изучать, пытаясь понять, как именно он умер. На нем не было никаких ран, кроме огромной дыры в животе. Лицо мертвеца ничего не выражало, даже каплю ужаса.
«Он умер безболезненно?» — задумался Перун.
— Хм, хм, не хочу тебя отвлекать, но… — Гендель коснулся плеча громовержца, заставляя обратить на себя внимание.
— Что? — спросил Перун, переводя свой взор с трупа на Генделя.
— Дорога исчезла, — беззаботно пожал плечами исполин.
— Как это исчезла? — помрачнел Перун и начал осматриваться в поисках дороги. Но ее не было. Она, в самом деле, исчезла.
— Я же говорю, ее нет, похоже, нас намерено заманили сюда, — развел руками Гендель. — Это хорошо, значит таинственный враг близко.
И тут послышался вой, то ли волка, то ли лисы. Он исходил из глубин леса.
— Может, это такое приглашение? — улыбнулся Гендель.
— Проверим.
Чутье не обмануло исполина: через некоторое время они увидели, как деревья расступаются, освобождая место новой дороге, которая была вымощена красным кирпичом. Очевидный признак цивилизации. Дорога вывела их на открытую местность, где они увидели деревянную стену, за которой скрывалось несколько домов. Единственным источником света был фонарь, повешенный на ворота. Фонарь медленно покачивался несмотря на то, что ветер отсутствовал.
— Хо? — Гендель усмехнулся, увидев таинственный особняк. — Похоже, именно там сидит враг.
Перун щелкнул пальцами, и по пространству прошел электрический импульс. Громовержец хотел проверить наличие жизни.
— Никого нет, — нахмурился он, — но чутье подсказывает мне, что это не так. Мою технику могут обойти существа вроде тебя, Гендель.
— Уж не думаешь ли ты, что там исполин?
— Не думаю, — покачал головой Перун, — это невозможно.
— Тогда еще интереснее, — усмехнулся Гендель и шагнул к воротам.
Подойдя к ним вплотную, он протянул руку, но внезапно ворота сами начали медленно открываться. Они открывались с таким жутким скрипом, что Гендель закатил глаза, посчитав, что их стараются напугать дешевыми приемами. Когда врата отворились, изнутри подул холодный ветер, пронизывающий до костей, и Генделю показалось, что он увидел размытый силуэт, который появился всего на миг около двери, ведущей в дом.
— Ха-ха, я видел врага! — расхохотался Гендель, вбегая внутрь. — А ну покажись, сила нечистая!
— Подожди, — Перун последовал за ним и вошел во двор особняка.
Внутри была дорога, вымощенная драгоценными камнями, окружённая прекрасными деревьями: персиками и вишнями. Их свежие плоды покачивались, несмотря на отсутствие ветра. Перун засмотрелся, поражаясь тому, что здесь растут такие деревья, тогда как сам дом выглядит ветхим и заброшенным.
— Гендель, ты видел кого-то? — спросил он.
Но ответа не последовало.
— Гендель, я задал вопрос, — нахмурился Перун, поворачиваясь к своему спутнику.
Но, к его удивлению, исполина там не оказалось. Его нигде не было. Перун заозирался, пытаясь отыскать его взглядом, однако Гендель будто под землю провалился.
— Гендель, где ты?
Внезапно листья на персиковых деревьях зашелестели, и послышался звонкий детский смех. Один за другим с деревьев начали падать плоды. И тут Перун понял, что это более не персики — это головы убитых Святых, тех самых, отправленных расследовать исчезновение. Сперва лица убиенных ничего не выражали, лишь мертвое спокойствие, но внезапно их глаза открылись, и они рассмеялись, покатившись в сторону Перуна. Громовержец ощутил плотный запах крови, исходивший от них.
Дорога из драгоценных камней тоже изменилась. На ней появились сотни мелких глаз, впивших свой взгляд в Перуна. Громовержец покачал головой.
— Да кем вы себя возомнили?! — презрительно прокричал он и щелкнул пальцами, призывая молнии.
Но вместо оглушительного грома, раздался омерзительный смех. Казалось, что само окружающее пространство насмехается над ним. И деревья, и плоды, и дорога, и дом. Все и вся хохотало. И смех этот был не добрым, но издевательским.
— Молнии… — Перун осознал, что не может использовать свою силу.
«Моя сила заблокирована, Гендель исчез, какие есть варианты?» — начал думать Перун, но этому помешало новое обстоятельство.
Послышался вой, переходящий в визг, и из земли показались руки. Десятки рук, а затем и тела, вот только голов не было. Обезглавленные тела, начавшие уже разлагаться, вылезли из земли и побрели неуверенной походкой к Перуну. Головы-плоды подпрыгнули и прицепились к их шеям. Один из мертвецов кинулся на Перуна, пытаясь схватить его.
— Мерзкие твари! — фыркнул громовержец и нанес удар кулаком.
Но мертвец схватил его кулак и впился в него зубами. Перун почувствовал острую боль и, вырвав руку из пасти мертвеца, отпрыгнул назад.
«Мое тело тоже лишено силы!» — осознал Перун. — «Я словно простой смертный».
Понимая, что сейчас он бессилен, громовержец бросился в дом. Он вбежал в него, выбив плечом ветхую дверь. Внутри было очень темно, но Перун заметил лестницу, ведущую на второй этаж. Он кинулся наверх и, открыв ближайшую дверь, скрылся в одной из комнат.
«Что же происходит? Кто-то лишил меня силы…» — принялся размышлять Перун. — «Гендель исчез буквально за секунду. Это не может быть формацией. Слишком мощная, да и воздействие тут не одно. Святая способность врага? Я отказываюсь верить, что может быть способность, которая сделала бы меня простым смертным! Тем более Гендель исчез. А еще эти мертвецы. Ответ может быть только один. Все это иллюзия! Это мощная ментальная атака. На Генделя она не может воздействовать, посемуто его и нет здесь. Я подпал под ментальную атаку. Очевидно, что это не простой практик. Вокруг меня целый мир, идеально воссозданный. Это работа
