class="empty-line"/>
25
РАМЗЕС
Бриггс заходит в мой кабинет, когда я, откинувшись в кресле, смотрю в потолок, сцепив руки за головой.
— Занят? — говорит он, полушутя, но готовый уйти, если я не хочу, чтобы его прерывали.
Я пыталась придумать, чем отблагодарить Блейк за то, что она ударил Ривза ради меня. И не просто ударила, а отрубила мачете тридцать шесть процентов от его верхней линии. Это было так чертовски красиво, что и цветов не хватит.
И дело не только в Ривзе. Дело в том, как она утешала меня в ту ночь, когда я затопил ящики. Мне было бы чертовски стыдно, если бы кто-то увидел меня в таком состоянии — кто угодно, только не она.
— Как дела? — говорю я Бриггсу. У него такое странное выражение лица, словно на полу произошло что-то ужасное.
Он закрывает за собой дверь, что еще хуже.
— Мне нужно с тобой кое о чем поговорить.
Он занимает свое обычное место в мягком кресле напротив моего стола, но тут же вскакивает и переходит к окну, где никак не может решить, смотреть ли ему на улицу или на меня.
— Выкладывай, — говорю я. — Ты меня нервируешь.
— Да, конечно.
Бриггс делает вдох, проводит обеими руками по волосам, кладет руки на бедра, затем опускает их.
— Сэди беременна, — торопливо говорит он.
Это настолько далеко от того, что я ожидал, что мне приходится повторить предложение в голове несколько раз, прежде чем оно обретает смысл.
— Сестра Блейк?
— Да, та самая. — Бриггс выглядит крайне глупо.
— Твоим ребенком?
— Да, — шипит он, раздражаясь.
— Я думал, ты ее ненавидишь!
— Я не ненавидел ее. Я думал, что она громкая, раздражающая, непривлекательная и у нее ужасный стиль.
— Не пиши этого в ее открытке ко Дню матери.
Бриггс смотрит на меня долгим, молчаливым взглядом.
— Извини, — говорю я. — Пожалуйста, продолжай, потому что я должен знать, как это произошло.
— Мы сошлись в ночь вечеринки, и это было… просто охренительно. Она была безумна, она трахнула меня на пляже, а потом мы поехали в этот дерьмовый мотель. Она прижала меня к кровати и отхлестала своей секирой, скача на мне, как на лошади…
Глаза Бриггса затуманиваются, словно он вспоминает заветное воспоминание.
Я думаю, как, черт возьми, я смогу объяснить все это Блейк.
— С тех пор мы вроде как стали встречаться…
— Подожди, что? Ты встречался с сестрой Блейк?
Я удивлен, что он мне не сказал, и раздражен на себя за то, что не заметил. Теперь понятно, почему он так часто срывается с работы.
— Не совсем встречались, — неловко говорит Бриггс. — Это был скорее странный, извращенный секс, который перерос в пару кружек пива, и теперь… не знаю, она мне нравится. Она забавная и чертовски крутая. Я смотрел ее скачки в прошлые выходные, она была бесстрашна, как и на Belmont. Она купила ту лошадь, представляешь? Большую гнедую, ту, которую мы видели победительницей.
— Блейк сказала мне, — рассеянно говорю я.
На самом деле я не могу в это поверить. Бриггс встречался с Сэди. И обрюхатил ее!
Эта мысль странным образом окрашивается ревностью.
Я представляю себе, как вхожу в Блейк, как мои пловцы погружаются в ее тело, как часть меня пускает корни внутри нее… Мы двое связаны друг с другом навеки…
— Что ты собираешься делать? — спрашиваю я Бриггса.
— Сэди хочет оставить его себе. И вообще-то… я даже рад. Это безумие?
— Нет, это вовсе не безумие. — Я хлопаю Бриггса по плечу и заключаю его в объятия. — Поздравляю, чувак. У тебя будет ребенок!
Он выдыхает воздух, словно впервые осознает это.
— Да, — говорит он. — Да!
И затем, его лицо становится странно уязвимым: — Ты думаешь… ты думаешь, я буду хорошим отцом?
Отец Бриггса большую часть жизни провел в тюрьме, что, в общем-то, лучше, чем то, как он вел себя дома.
— Ты будешь самым лучшим отцом, мать твою, — говорю я. — Посмотри, как хорошо ты заботишься о Чамли.
Чамли — это британский бульдог Бриггса, который ведет самое изнеженное существование, которое только можно себе представить. У него есть собственный бассейн, безногая кровать с простынями, одеялами и подушками, а также шкаф, полный свитеров.
— Это правда! — Бриггс просиял. — Чамли избалован до чертиков!
Он рассказывает мне, что Сэди планирует переехать в его квартиру на время беременности.
— У нее в квартире плесень, а так я смогу возить ее на приемы к врачу и все такое.
— Вы переезжаете?
Удары молотком не прекращаются. Не знаю, почему все это вызывает у меня такое волнение. Я рад за Бриггса, но, черт возьми, это слишком неожиданно.
— Да. И если мы сможем сделать все это, не убивая друг друга… думаю, я попрошу ее выйти за меня замуж до рождения ребенка.
— Господи, Бриггс! Вы же только что познакомились.
— Мне все равно.
Он качает головой, челюсть сжата так, что он очень похож на Чамли. — Я не хочу, чтобы этот ребенок рос так же, как я. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы у него были все шансы. У всех людей все получается, почему бы не у нас с Сэди?
— Я рад за тебя, — говорю я, и это действительно так.
Но внутри у меня все медленно замирает, потому что я знаю, как сильно все изменится.
Бриггс, муж и отец, больше не будет похож на Бриггса, мою правую руку и лучшего друга. Тот, кем он станет, возможно, будет даже лучше, но человек, который был рядом со мной всю жизнь, уходит навсегда.
Все меняется, ничто не остается прежним.
Я вспоминаю тот момент на кровати, когда я запаниковал, когда комната вздыбилась и опустилась, и единственное, что осталось, — это руки Блейк, крепко обхватившие меня.
Когда Бриггс уходит, я долго сижу, глядя в окно на безоблачное небо.
Он совершает этот дикий прыжок с Сэди, не имея ни плана, ни уверенности в том, что все получится. Но ничто не помешает ему урвать свой шанс на счастье.
Я ревную.
Ревную к тому, что случайная случайность связала его с Сэди узами ярче, чем судьба.
И еще больше завидую тому, что он не боится.
Именно это решает все за меня.
Я не чертов трус.
Если я чего-то хочу — а я этого хочу, теперь я это точно знаю, — то я так же, как и Бриггс, готов рискнуть всем, чтобы это получить.
Весь следующий день
