к Богданчику. Я попросила Вихру заодно забрать у Богданчика конверт с картой, и она убежала к парадным воротам, под которыми мы пять дней назад топтались в тщетных попытках получше рассмотреть таинственное Гнездо.
Мы проводили Вихру взглядом. Убедились, что никакой сторож не мешает ей перелезать через ворота, и понадеялись, что она без приключений доберётся до друзей в Бориславцах. Постояв минутку, вернулись в дом. То есть Гаммер и Настя вернулись. Я всё это время томилась на пороге и сейчас, закрыв парадную дверь, выдохнула с облегчением. Предчувствовала неминуемое возвращение к обыденной жизни. Счастливой, интересной, но обыденной. Порадовалась, что могу ещё хоть самую малость побыть в роли охотника за сокровищами.
Без Вихры мне стало чуточку неуютно, но я успокоила себя тем, что она скоро вернётся, и позвала Настю с Гаммером осматривать Гнездо стервятника. Заняться нам всё равно было нечем, а Йозаса наше любопытство не смущало, иначе он вынудил бы нас киснуть в той комнатке с чипсами и пластиковыми пальмами.
Мы прогулялись по парадному залу. Осторожно приподнимая мебельные чехлы, обнаружили всевозможную роскошь вроде резных столиков, зеркал с тяжёлыми мраморными рамами и обитых оливковым бархатом кресел. Сунулись в боковые арочные проходы и увидели лестницы, уводящие на второй и третий этажи. Если в зале закруглённость стен была смягчена, то стены смежных одноэтажных помещений куда более явно выдавали контуры крепостной башни. Лестницы повторяли их изгиб и будто заключали башню в объятья.
Нижние ступени обеих лестниц расстилались, как подол платья, а верхние, зажатые между перилами и стеной, шли узенькой лентой. Мы с Настей и Гаммером бодренько забежали на второй этаж, прогулялись по внутренней галерее парадного зала и, продавив щёлочку в зелёных жалюзи, взглянули на ночной двор. Затем побродили по сквозным коридорам обеих жилых пристроек, и повсюду наше появление отмечали загорающиеся электрические канделябры.
Мы полюбовались деревянной облицовкой потолка, наткнулись на увенчанный мраморным венком камин и поспорили о его прожорливости, но в целом заскучали, потому что самое интересное наверняка пряталось за многочисленными дверями, а они, все как одна обитые зелёным муаром, были заперты. Мы притомились без толку дёргать за ручки, и Настя предложила вскрыть парочку замков, но вскрывать замки мы не умели, да и не собирались, поэтому продолжили беспорядочно бродить по дому.
Отыскали парочку жутковатых бюстов. Я бы не удивилась, узнав, что они посвящены Орфею, а Гаммер сказал, что лучше накрыть их чехлом на случай, если они, подобно бюстам из «Пайнвью-драйв», наблюдают за нами и ворочают своими мраморными глазёнками.
Гаммер взялся пересказать сюжет упомянутой игры, но слушать очередную историю о призраках мы с Настей не захотели, и он притих, а потом затерялся в лабиринте коридоров, выстланных цветастыми половиками. Следом куда-то ускакала и Настя. Я осталась одна, но совершенно не испугалась и даже насладилась тишиной покинутого Гнезда. Отметила, что оно, хоть и покинутое, выглядит ухоженным. Ни паутины, ни различимого слоя пыли. Пахло тут полиролью и химической свежестью. Сюда и без хозяев приходила какая-нибудь домработница.
Я ещё прогулялась по второму этажу, изучила прикрытые тканью и запертые на ключ шкафы с массивными дверцами, несколько открытых и пустующих книжных шкафов. Резьба в них была заполнена отполированным серебром и смотрелась такой искусной, дорогой, что я не решилась трогать её грязными руками. Наконец поднялась на третий этаж башни. Обнаружила там просторную мансарду с закруглёнными стенами. Теперь подо мной висела хрустальная люстра парадного зала, а надо мной, если верить легендам, когда-то очень давно свил гнездо египетский стервятник, давший имя всему дому.
На окнах мансарды висели жалюзи, мебель привычно томилась под чехлами, однако на полу лежал пёстрый шерстяной ковёр, на стене красовались фотографии в рамочках, и мансарда показалась мне до того уютной, что меня мгновенно одолела зевота. Я поняла, что должна хоть часик вздремнуть перед приездом Йозаса, иначе в разговоре с ним не свяжу и двух слов. Вот он начнёт говорить про лабиринт мертвеца, расписывать, какие мы молодцы, какую награду заслужили, распечатывать конверт с завещанием Смирнова, а я свалюсь на пол и захраплю. Ну или усну с открытыми глазами и самое важное пропущу. И мне бы сразу лечь, но я ещё заставила себя пройтись по мансарде.
Бросила рассеянный взгляд на вывешенные тут чёрно-белые фотографии. Добрела до глухой задней стены, где под чехлами прятались большой письменный стол и миниатюрный секретер, затем прошлась до передней стены с окнами, выводившими во двор, и вспомнила, что третий этаж чуть выступает вперёд и опирается на изогнутые подкосы. Из последних сил стянула безликое покрывало и увидела, что под окна на всю ширину стены вписана глубокая скамья, заваленная разноцветными подушками. И мгновение назад я бы сказала, что потолок мансарды, затейливо украшенный дранкой, не сочетается со строгими белёными стенами и зелёными жалюзи, а они в свою очередь не сочетаются с напольным шерстяным ковром, но, посмотрев на подушки, неожиданно уловила сложную гармонию всей обстановки в целом. Почувствовала, как её на первый взгляд разрозненные элементы сплетаются и смягчают друг друга. Захотелось сорвать мебельные чехлы, нарушавшие эту гармонию, но я едва держалась на ногах. Опустилась на ковёр под скамьёй, и на меня опрокинулись тени забвения.
Я не видела снов. Не слышала собственных мыслей. И вроде бы только закрыла глаза, но в мансарду вбежал Гаммер, и тени моментально отступили.
– Вот ты где! – воскликнул он.
Спросонья я решила, что всё проспала. От обиды сжала кулаки. Вскочила на ноги, готовая прыгнуть в скальный камин или скользнуть в обводнённый шкуродёр. Не усомнившись, бросилась бы навстречу любым приключениям, но Гаммер сказал, что нужно лишь спуститься в парадный зал и там встретить Йозаса. Я расстроилась, и меня чуточку повело. Не надо было так резко вставать… Опустившись на скамью, я услышала, как гулко колотится сердце. Обернувшись, отметила, что за жалюзи по-прежнему темнеет ночь. Значит, спала я недолго.
Гаммер умчался обратно. Мне бы поторопиться следом, но для начала я попробовала прийти в себя. Тихонько поднялась, размяла ноги. Знала, что разговор предстоит важный. Судорожно вспоминала припасённые вопросы, и недавно вопросов было много, а сейчас не удавалось толком сформулировать даже один. Обхватив голову руками, я прогулялась вдоль стены. Краем глаза выхватила несколько чёрно-белых фотографий, и они полностью завладели моим вниманием.
Раньше я не замечала, что снимки посвящены Гнезду стервятника и по большей части рассказывают историю его запустения. Ближе к углу мансарды попались и цветные снимки, запечатлевшие долгую реставрацию Гнезда, но меня заинтересовали лишь чёрно-белые, сделанные в середине прошлого века. Я задержалась перед ними. Массировала виски, тёрла глаза, разве что не лупила себя по щекам, но окончательно взбодриться не могла и не осмеливалась поверить собственной догадке.
В мансарду прискакала Настя. В длинном банном халате, из-под пол которого выглядывали мыски белоснежных банных тапочек, она на ходу отжимала резинку и перехватывала влажные волосы. Спросила, чего я копаюсь, и тут же рассказала, как, расставшись с мной и Гаммером, ушла мыться. Залезла в горяченную ванну, уснула и проспала бы до утра, но вода остыла, и Настя проснулась от холода. Помывшись, перебралась из подвала в парадный зал и на лестнице столкнулась со взбудораженным Гаммером. Он спросил, куда мы пропали и почему не слышали, как к дому подъехала машина. Отправил Настю встретить Йозаса, а сам помчался искать меня. Вроде бы нашёл, но я почему-то застряла, и вот Настя заскочила проверить, жива я или потихоньку отдаю концы.
Я рассеянно улыбнулась, пообещала вскоре спуститься, но, кажется, выглядела не лучшим образом. Настя не стала меня поторапливать и с восторгом поведала мне о стороже. Выяснилось, что он всё это время сидел в одной из хозяйственных пристроек, а теперь высунулся встретить Йозаса, и лицо у него было жуткое, суровое – у сторожа, конечно, не у Йозаса. Сам Йозас вполне себе душка, а вот предки сторожа наверняка были теми контрабандистами, которые прятались в башне, потому что с таким лицом только в контрабандисты и возьмут.
Настя вдруг замолчала. Подняв глаза, я увидела, что её нет. Даже не заметила, как она ушла… Подумала, что они с Гаммером справятся и без меня. Сняла
