здесь и потом сама с вами свяжусь. Не хочу портить отношения с родителями окончательно. И пока я здесь, у меня есть шанс уговорить папу не трогать вас больше.
— Я никуда не пойду, — тут же заявил Матвей и взял на руки Ржавого. — Утром поговорю с твоим батей, и решу, что делать дальше.
— Ты ненормальный?! — набросилась я на Матвея, ударив его по плечу аптечным чемоданчиком. — Это он, пока пьяный, добрый. Протрезвеет и уже таким лояльным не будет. Уходи сейчас, пока он сам тебе разрешил!
— Нет, — спокойно ответил Матвей и повернулся к Юре. — А ты вали, Кузя. Поживешь у меня на даче до моего приезда. Ты же в курсе, где она?
— Ты про тот дом, где ты пол-лета дрочил бы, если бы не Ассоль?
Матвей тут же отвесил парню звонкий подзатыльник.
А я пнула его по ноге.
— Он самый. Езжай туда и сиди тихо. Там тебя, походу, искать не будут, — как-то по-командирски произнес Матвей.
Юра в знак своего молчаливого согласия кивнул и с разбегу залез на высокий забор, с которого исчез уже через секунду.
Паркурщик, блин.
— Вы знакомы? — спросила я у покачивающегося пьяненького Матвея.
— Было дело, — обтекаемо ответил Матвей. Приобнял меня за шею, практически повиснув на моих плечах вместе с котом. — Веди меня в ваш гостевой дом. Спать хочу.
— Ты уверен? Может, всё-таки, с Юрой уедешь?
— Утром перетрём с твоим батей, и поеду. Сейчас я хочу спать.
Нехотя, но я довела Матвея до гостевого домика. Помогла ему устроиться, сводила в душ, чтобы смыть следы крови и гаражную вонь.
Сразу после душа, не заморачиваясь ни о чём, Матвей прошёл к кровати и плюхнулся на неё лицом в подушки.
Я укрыла его ноги и попыталась уйти, но Матвей поймал меня за ногу и потянул на себя, из-за чего я упала на постель рядом с ним. Каких-то пару движений, и я оказалась прижата его горячим телом. Крепкий стояк упёрся мне в промежность поверх спортивных штанов.
— Нашёл время, — шепнула я возмущенно, но на поцелуй ответила сразу. Уже машинально обхватила ногами литой торс и огладила ладонями каменную спину. — Нас могут услышать, — выдохнула хрипло, когда ладонь Матвея забралась под топ и обхватила грудь. — Лучше не злить папу. Хотя бы сегодня.
— А я хочу, — Матвей толкнулся бёдрами в промежность. — Вдруг меня утром убьют?
— Не убьют. Я позабочусь об этом. А теперь спи. Мне нужно, чтобы утром ты был сильным, — я чмокнула явно расстроившегося Матвея в губы и с большим трудом выползла из-под него, ведь сама бы с удовольствием отдалась бы ему прямо здесь и сейчас.
Смирившись с предложенными ему условиями. Матвей подмял под себя подушку и посмотрел на меня одним очень шаловливым глазом:
— Если передумаешь, заходи на палку чая. У меня всегда есть.
— Дурак, — хохотнула я. Отправив ему воздушный поцелуй, вышла из домика.
Осталось дождаться утра и узнать реальный приговор от папы в мой адрес и в адрес Матвея.
Глава 50
Сон был ужасен. Вернее, его почти и не было.
Хоть в моей комнате всё было ровно так, как до моего побега, расслабиться и почувствовать себя, как дома, я не смогла.
Учитывая, что после пробуждения папы меня ждёт полная неопределенность, домик Тихона на всём этом фоне начал казаться райским местечком.
Утром, которое началось к обеду из-за ночного приезда, ко мне в комнату вошёл папа. Я сделала вид, что сплю и не замечаю того, как он поправил одеяло на моих ногах и сел на край постели, чтобы повздыхать о чем-то минут десять.
Хотелось со всей злость сказать ему: «Так тебе и надо. Мучайся», но пришлось благоразумно держать язык за зубами, чтобы не начать утро с конфликта.
Когда папа вышел из моей комнаты, я позволила себе ещё минут пять бездействия, а затем спустилась на первый этаж в столовую, где папа уже пил кофе, сидя ко главе стола. Мама сидела напротив него и пила воду с лимоном. Оба они выглядели крайне помятыми и уставшими. Будто не спали до обеда.
— Доброе… день, — споткнулась я о своё же приветствие. Села за стол, но ни к чему из приготовленного поваром, не притронулась. Сейчас бы яичницу от Матвея и пару стаканчиков йогурта сверху. Вкуснотища. — И что ты решил, папа?
— По поводу? — папа даже не пытался посмотреть в мою сторону. Он предпочел уставиться в окно и смотреть в сад.
— По поводу меня и Матвея.
Очень важно сейчас оставаться хладнокровной и не поддаваться эмоциям. Нужно вести себя, как папа, который всегда выглядит так, будто ему на всё плевать.
— Твой Матвей может валить на все четыре стороны, — сухо отрезал папа и вновь пригубился к чашке с кофе.
— А я?
— А с тобой будет отдельный разговор.
— То есть, ты опять всё решишь за меня? — запас хладнокровия у меня явно был меньше, чем у папы, судя по тому, что прямо сейчас я захотела повысить голос и топнуть ногой под столом.
Папа шумно вздохнул, опустил руку с чашкой и долго устанавливал её по центру блюдца.
— Я готов тебя выслушать, но окончательное решение я… мы примем вместе. Чего ты хочешь? Тезисно.
— Я хочу, чтобы ты не преследовал ни меня, ни Матвея. Я хочу перевестись в другой университет, желательно, связанный со строительством или сельским хозяйством. И ещё я хочу, папа, чтобы ты слушал меня и слышал. Или хотя бы давал мне шанс проявить себя. Обещаю, я не подведу.
Я видела, с каким усилием папа стиснул челюсти. Если бы не расстояние, на котором мы сидели, я точно могла бы слышать скрежет его зубов.
— По поводу Матвея я всё уже сказал? Он может валить, куда хочет. Никто его преследовать не станет. Даю тебе своё слово. По поводу университета… кхм-кхм, — папа покрутил чашку на блюдце. — Я подумаю. Я и сам вижу, что с финансами ты не дружишь. Но в новом университете будешь учиться без моего покровительства. Какие оценки заработаешь, те и получишь. Я спонсировать твой новый диплом не буду. Смотрю, ты хочешь настоящей взрослой жизни, вот её ты и получишь. Я пальцем не шевельну, чтобы тебе помочь. Я тебя послушал и услышал. Что-то ещё, дочка? — папа вопросительно, но с укоризной посмотрел на меня.
— Я хочу забрать Жасмин. Ты поможешь мне?
Папа едва слышно выругался себе под нос, резко откинулся на высокую спину своего стула, почти трона, и поджал губы.
— Нет, — сказал
