До места они добрались, учитывая позднее время и дурные дороги, лишь спустя два часа после того, как выехали из облцентра…
Милицейский «уазик» и джип москвичей, доехав до места по неважной грунтовке, остановились на берегу заросшего ивняком канала, рядом с трактором, у которого были включены фары.
— Здесь до черта этих каналов, — сказал Михайлов, выбираясь из джипа вслед за Санычем и его более молодым сотрудником. — Их еще немцы вырыли, когда здесь была Восточная Пруссия. Наверное, осушали низменность… не знаю, не специалист. Но знаю точно: каналов и речек тут хватает. Есть относительно судоходные, на катере или даже на баркасе можно заплыть к литовцам или, к примеру, выйти в Куршский залив, до которого отсюда рукой подать.
Возле трактора стояли трое мужчин, двое из которых были с виду простыми деревенскими мужиками, а третий был одет в милицейский бушлат с погонами старшего лейтенанта.
Этот третий и был участковым, который подал сигнал в свой райотдел; а уже оттуда прозвонили в управление, а также в областную службу ГИБДД (есть, значит, еще сознательные сотрудники, которые, заступая на дежурство, внимательно изучают свежие ориентировки).
— Здравствуй, дорогой, — Михайлов, как всегда, когда он имел дело с младшими по возрасту и званию сотрудниками, перешел на «ты». — Ну что тут у тебя, участковый? Говорят, ты какое-то транспортное средство нашел? Ну что ж, давай-ка, предъяви свою находку… Что, заждались нас, наверное?
— Не я обнаружил машину, товарищ майор, а эти двое, — участковый показал на деревенских мужичков, которые почему-то стояли, виновато потупив головы. — А ждали тут, потому что порядок должон быть. Когда увидели вас издаля, я приказал фары включить, чтоб вам, значит, было сподручнее к нам на берег проехать.
— Правильно, участковый, — похвалил его майор, — порядок «должон» быть во всем…
Пока он общался с местным участковым, москвичи, находясь на пологом берегу канала, уже подсвечивали фонариком, пытаясь что-то разглядеть там, в затянутом ряской водоеме.
— Мне тут доложили, что эти двое куда-то махнули на тракторе, — угостившись сигаретой, сообщил участковый. — Куда это, думаю, они потарахтели? Вроде бы сегодня не пьяные ходят?.. Прихожу на канал, а они тут уже с тросом возятся, чтоб, значится, это самое авто выдернуть из канала!.. Я им скомандовал, чтобы оставались, значит, на месте, там, где я их застиг, а сам думаю про себя: «Как это?! Что за машина вдруг обнаружилась в канале? Как она вообще туда попала? Может, думаю, что-то худое с людьми произошло?..» Оставил их караулить, а сам пошел звонить в райотдел.
— Молодец, участковый, — похвалил его майор Михайлов. — Я обязательно расскажу о тебе начальству, пусть оно тебя поощрит за службу! Ну а вы… — Он посмотрел на мнущихся чуть в сторонке мужичков. — Идите-ка сюда, на свет!
— Вообще-то они мужики сознательные и пьют не так, чтоб сильно и часто… — сказал участковый.
— Так как вы ее обнаружили? — спросил Михайлов у двух местных мужиков. — И зачем трактор сюда пригнали? Хотели, небось, втихую выдернуть?..
— Рыбачили мы, — хмуро сказал один из них. — Пришли на канал, чтоб карася половить там или плотвичку… Шли по грунтовке вдоль берега, а тут глядь…
— Сначала заметили, что кустики обломаны, — уточнил другой. — Своим ходом запустили, под горку… Канал энтот будет чуток глубже, чем соседние. Тут у бережка метра полтора, да еще тина, считай, где-то с полметра…
— Мы сначала крышу заметили, — сказал первый. — Она под водой, чуть наискось, опускается к дну, но все равно заметили.
— Да, днем было хорошо видно, — подтвердил другой. — И сейчас, если посветить, заметно… заднее стекло, кажись, отзеркаливает.
К ним подошел Саныч.
— Даже боюсь что-либо загадывать наперед, — сказал он, закуривая сигарету. — Надо дергать, Алексеич… Не знаю, что делать… Прозвонить эмчеэсникам? У моряков помощи попросить, чтобы прислали технику или водолазов?..
— Не хрен мудрить, Саныч. — Михайлов, почесав уже порядком заросший щетиной подбородок, посмотрел сначала на трактор, а потом на двух притихших мужичков. — Какие еще водолазы? Ты посмотри на двух этих гвардейцев! Так… Один за трактор, другой — в воду, цеплять трос! Если выдернем тачку из канала, то… то… так и быть, тогда вам ничего не будет…
Провозились около двух часов — пришлось подкладывать под колеса трактора срубленные сучья и ветки, — но легковушку из канала таки выдернули.
— Наш «опелек»! — ахнул Михайлов, когда из воды появилась корма машины с отчетливо видимым госномером. — Вернее сказать — Богатырева… А это что… что это… ты видишь, Саныч? Не сам ли это хозяин в салоне?
Когда извлеченную из канала машину втащили на берег, Михайлов и Саныч с двух сторон осветили салон «Опеля» своими фонарями.
Богатырев, а это был, конечно же, именно он, неловко скрючившись, лежал боком в переднем отсеке. Обождав, пока из салона стечет вода пополам с илом, Михайлов, предварительно натянув перчатки, которые передал ему опер, открыл переднюю дверцу, а затем просунул голову в салон и посветил фонарем на Богатырева.
Потом, дернув за рукав, чуток развернул тело, чтобы и Саныч мог увидеть то, что видел он сам: у Богатырева была как минимум прострелена голова…
— Все, пропала ночь! — процедил он сквозь зубы. — Нужно сообщить в район и вызвать из города оперативно-следственную группу…
Глава 32
ВЕРНЕМСЯ К НАШИМ БАРАНАМ…
После того как они на пару с Мажонасом провели почти сутки в изоляторе, самым разумным было бы передохнуть пару-тройку дней как минимум, дожидаясь, пока ситуация в связи с Ричи и их задержанием устаканится и разгладятся пущенные по воде местного стоячего омута круги.
Можно было, конечно, ссылаясь на объективные трудности, послать Семенову и тех, кто ее сюда прислал, в известном всем направлении, благо договор, который состряпала Мышка, на деле был, конечно же, филькиной грамотой.
Но ни Стасу, ни его партнеру такое и в голову не пришло.
Судя по информации, которой снабдила их Семенова, время капитальнейше поджимало всех, кто причастен к розыску Юлии Поплавской, так что о том, чтобы отсидеться в ближайшие несколько дней, переждав, пока спецслужбы переключат внимание с фирмы «Фалькон» на какие-то другие объекты, сейчас даже и речи идти не может.
Да, столичная полиция в лице ее руководителя принесла «соколам» официальные извинения. Но Стас не склонен был заблуждаться на сей счет, потому что знал цену и произнесенным словам, и тем людям, из чьих уст они исходили. Он точно знал, что тот же главный комиссар, не говоря уже о Ровере, был бы рад видеть Нестерова и его компаньона Мажонаса если и не в гробу в белых тапочках, то уж хотя бы в камере тюрьмы Лукишкес, упакованными туда основательно по какой-нибудь серьезной статье…
Стас припарковал «Круизер» на одной из улочек Старого города, немного побродил по городу, заодно наблюдая, нет ли за ним «хвоста», затем, не заметив ничего подозрительного, подошел к таксофону, сунул в прорезь карточку и защелкал кнопками, набирая по памяти нужный ему номер сотового телефона.
