— Знаете, — тихо говорю я, — не смотря на то, что он сотворил, Игорь единственный, кто проявляет заботу к детям. Похоже, он правда полюбил их. Сказки читает, подарки дарит, и вот вчера замуж звал.
— Саш, если ты отказалась только потому, что боялась моего гнева, то напрасно. Я не буду против вашего брака. Наоборот поддержу его.
— Даже если дети не от него?
— Да какая разница от кого, если Игорь хочет их признать?
— Что?!
— Да, он говорил мне. Хочет дать им нашу фамилию.
— А вы?
— Саш, если вы поженитесь, пусть признает. Я сам настою на этом — натворил дел, пусть отвечает. Но, если ты откажешься, уж извини, дождемся результатов ДНК. Если отец Игорь — то признает, а если нет, то чужих в семью не приму.
Киваю. Что ж? Правильно и справедливо. И еще подумаю, а оно мне вообще надо, чтобы у детей в метриках в графе «отец» что-то было?
— Саш, я не могу тебя об этом просить напрямую, но мне бы хотелось, чтобы ты приняла предложение Игоря. Да не смотри на меня такими глазами. С тобой он изменился. Стал ответственным, дури в башке поубавилось. В тебе есть характер, есть стержень. Ты сможешь с ним справиться, тем более, когда я разрабатываю новое направление в Питере.
— Эдуард Германович, если вы со мной честно, то и я хочу быть искренней.
У меня нет чувств к вашему сыну. Да, мне приятно, что он уделяет внимание детям, но и только.
— Самые крепкие семьи и бывают по расчету, — усмехается мужчина.
— Я не хочу такой семьи, — тихо отвечаю, опустив глаза.
— Котов, да? — проницательно спрашивает главный.
Я молчу. А что мне ему говорить? Не с генеральным же директором обсуждать свои сердечные дела.
— В общем, Саш, я понял тебя. Что ж, твое право. Но мы будем ждать результатов ДНК. Своими внуками я разбрасываться не намерен. И сыну моему хороший урок будет на всю жизнь. Более не задерживаю вас, Александра Филипповна.
Киваю, встаю и молча берусь за ручку двери.
— Саш! — негромко зовет он вновь.
Застываю, обернувшись.
— Если вдруг хорошенько подумаешь, то всё что я сказал, будет в силе.
— Хорошо, — отвечаю я и поспешно выхожу из кабинета. Фу-у-ух! Кажется, пронесло. А Генеральный-то оказался и вовсе не плохим дядькой… хотя и не без корыстных мыслей пристроить непутевое дитятко в лоно семьи к строгой жене под присмотр.
***
На следующе утро проснулась в совершенно замечательном настроении: всё-таки не зная, как отнесется к этой ситуации гендиректор я всё это время побаивалась его реакции, а теперь словно камень с души.
Так как встала еще до будильника, то успела накрутить локоны, сделала макияж по ярче, надела новое платье, соблазнительно подчеркивающее животик. Надо носить все эти наряды и делать макияж с прическами, иначе через три месяца в декрет, а там и до родов не далеко, а после можно со всем этим попрощаться — забот с двумя детьми будет столько, что дай бог бы просто успеть умыться, не то, что тональный крем накладывать!
Прихожу на работу еще до Аллочки.
— Алла Владиславовна? — раздается голос Руслана, — Зайдите.
Делать нечего, вхожу вместо «помощницы».
— Доброе утро, Руслан Сергеевич.
— А, это ты Саш, — отрывает он взгляд от бумаг и заинтересованно смотрит на меня, — Хорошеешь с каждым днем! Для меня стараешься?
Угу. Только для тебя, дорогой шеф и стараюсь! Больше же не для кого… ну у него и самомнение!
— Так и не хочешь мне рассказать подробностей вашей беседы с генеральным?
— Это была личная беседа, извините, подробностей разглашать не могу.
Несколько мгновений на лице Руслана читается явное замешательство, а потом он резко подскакивает с места и поспешно закрывает дверь.
— Подожди-ка. Кажется до меня начало доходить! — снова загоняя меня в угол начинает наступление Котов, — Личная беседа с моей помощницей может касаться лишь личных дел. А какие у вас с Орловым могут быть общие личные дела?
Отхожу потихонечку от этого ненормального, но скоро упрусь в диван — места для маневров уже не так много.
— Только Игорь и его мерзкий поступок. Главный отправляет сынка в Питерский филиал и вызывает тебя на беседу. Вопрос: зачем? Он предлагал тебе поехать с Игорем в Питер?
— Берите шире, Шерлок Холмс, — тихо говорю я.
— Сопляк читает твоему животу книжки, что-то там вякает на счет уверенности, что дети его и…
— Ну же! Дидуктируйте! У вас хорошо получается, — усмехаюсь я.
— Нет! — вскрикивает он, как потерпевший.
А я? А я что? А я ничего. Стою и загадочно улыбаюсь. Вся такая красивая и таинственная. Как же мне нравится смотреть на его мучения! Пусть помучается, может побыстрее какое-то решение примет.
— Саш, он тебя замуж звал?!
Добавляю своему виду еще чуточку таинственности.
— И генеральный, судя по всему не против?!
— Он только «за»…
— Конечно, он не против, старый хитрый лис! Саш, да ты не представляешь, что тебя ждет, если выйдешь замуж за Игоря! Да он же ни одну юбку… да ты и сама всё знаешь!
— А что вы так разволновались, Руслан Сергеевич? — удивленно хлопаю я глазами, — Вам же кажется всё равно? Нет?
— Нравится, да, издеваться надо мной? — хватает он меня за то место, где раньше была талия, сильно но осторожно, так, что по мне проходится дрожь от его близости и сердце начинает стучать еще быстрее, — Любишь, когда я страдаю?
— Как я издеваюсь над вами, Руслан… — тут мои губы накрывает яростный поцелуй, жадный, требовательный, исступленный. Руки его гуляют по моей спине, плоский твердый живот упирается в мой округлившийся, еще мгновение и мы оба потеряем контроль над ситуацией, и тут очень вовремя слышится голос Аллочки из приемной:
— Руслан Сергеевич, кофе принести?
Очень нехотя, но босс всё же отпускает меня.
— И что ты ему ответила? Помолвочного кольца не вижу, — берет он меня за пальцы и внимательно изучает отсутствие каких-либо украшений.
— Потому что взяла время на «подумать» — вру ему. Маленькая ложь, но так ли я соврала сказав это? Генеральный дал мне шанс передумать и согласиться, так что…
— Руслан Сергеевич, несу кофе! — стучится Аллочка в дверь.
Помаду я накрасила по ярче, так что теперь по Руслану сразу видно, чем мы занимались минуту назад. Показываю ему знаком, чтобы стирал быстрее. Аллочка — вот настырная девица, открывает дверь и являет нам свой новый образ. Мда… Без живота беременный балахон смотрится нелепо на ее модельной фигуре, будто она нацепила картофельный мешок, на ногах сапоги без каблуков, роскошные локоны собраны в пучок, а макияж очень легкий, едва заметный на лице. В общем, Алла решила «блеснуть» перед предметом своей охоты во всей красе.
