— Как я реагирую? — стараюсь выбраться из тисков, но оказываюсь в еще более жарких объятиях, — Да отпусти же ты! Мы на работе. Как ты сказал? На работе мы занимаемся РАБОТОЙ.
— Вот Саш! Я рад, что ты меня понимаешь.
— Да ты сам себя не понимаешь. Как я могу тебя понять в таком случае?
— Саш, между мной и Аллой ничего нет!
— А? — а то я сама не вижу, что не лежит к ней его сердце.
— И вчера у нас с ней НИЧЕГО не было.
— Хорошо. Пусти.
— Я правду говорю!
— Окей! Я тебе верю.
Мне хорошо в его объятиях, но пугает то, что он слышит только то, что хочет слышать, а еще пользуясь тем что абсолютно беспомощна, наглаживает и нащупывает все, до чего достают его горячие пальцы.
— Тогда почему ты ревела, дурочка? — шепчет он мне в шею, покрывая ее поцелуями.
— Я что теперь только из-за тебя реветь могу? — искренне возмущаюсь я.
— А из-за чего еще? — продолжает идиотничать Котов, — Надумала себе невесть чего, глупенькая! Если бы я знал, что так рыдать будешь, я бы ее первой домой выгнал. Но ты должна понять, что не нравится мне эта дранная кошка! У меня вообще никого не было после того вечера с тобой!
Вот это откровения! Он хранит мне верность? Но почему?
И тут мы оба вздрагиваем от ожившего голосом Аллочки селектора:
— Руслан Сергеевич! Звонит секретарь генерального.
Котов быстро отпускает меня и ринувшись к себе поднимает трубку.
— Да. Ясно. Хорошо, — кладет и телефон и подозрительно смотрит на меня.
Тебя вызывает главный. Саш, ты что натворила? Мне ничего не хочешь сообщить?
***
Кое-как отделавшись от Котова, иду к генеральному, как на эшафот. Даже тому самому ежу понятно, зачем главному понадобилась чья-то секретарша. Интересно, сразу из окна скинет, или смилостивится на «по собственному»? Хорошо, что вчера убежала, не польстившись на сладкие уговоры Игорька. Здесь отец главный. Он же генеральный, причем во всех сферах жизни. Вот с кого Игорю начинать надо было. Впрочем, если сейчас Орлов-старший станет орать и угрожать, уйду сама. Продам машину, заплачу Котову неустойку и поеду к маме. Пошло оно всё к черту: и эта компания, и Котов с Орловыми.
С такими безрадостными мыслями захожу в приемную Эдуарда Германовича. Секретарша главного приветливо улыбается мне и кивает на немой вопрос. Задерживаю дыхание, как перед прыжком и стучусь.
— Да. Войдите, — слышится уверенный спокойный голос.
Вхожу. Генеральный сидит за столом, но тут же встает, приглашая меня к диванам в зоне отдыха.
— Ариночка, никого не пускайте, — негромко говорит он в сторону приемной и дверь, как по мановению волшебной палочки, закрывается снаружи.
Садимся одновременно. Друг напротив друга. Орлов-старший вольготно откидывается на мягкую спинку. Я же настороженно занимаю лишь краешек светло- кофейного цвета.
— Не получилось вчера у моего сына? — спрашивает он, не откладывая дело в долгий ящик.
Раздумываю, как ответить. Ведь сразу понятно, о чем речь. Орлов старший не стал темнить, сразу перешел к делу. Это означает, что мужчина в курсе всех событий.
— Знаю, что не получилось, — так и не дождавшись моего ответа, продолжает главный, — Я говорил ему, что нужно было действовать по-другому.
Удивленно округляю глаза. Это получается, Орлов знал о предложении и… и давал советы своему сыночку?!
— Да не трясись, ты! — журит он меня по-отечески, — Ну неужели ты думала, что мне не известно о том, что происходит в стенах моей компании?! Наивная!
— И вам известно про тот вечер? — робко интересуюсь я.
— Да, — просто говорит он, наблюдая за мной.
— И про… — запинаюсь я, не зная как охарактеризовать поступок Игоря. Это не просто. Очень не просто.
— И про изнасилование я конечно знаю, — приходит он мне на помощь.
— Но как? Игорь вам признался?
— Не сразу. Только недавно. И я ему не поверил. Нет, я давно заметил напряжение между ним и Котовым. Так и подумал, что из-за женщины. И потому как Руслан поспешно перевел тебя к себе в помощницы, да еще и тройной оклад положил, я подумал, что мальчики разобрались без меня.
— Вы догадались, и были не против?
— А чего мне было противиться? Руслан — взрослый мужчина. Сам акционер. Хочет любовнице тройной оклад платить — его дело. Думал, с Игорем они всё на счет тебя выяснили, и успокоился, раз это не касается напрямую моей семьи и бизнеса. Оказалось, что зря не копнул поглубже. Когда Игорь заявил мне, что я скоро стану дедушкой и он собирается жениться на тебе, я был удивлен. Подумал, что девочка неплохо устроилась — одному вскружила голову, второго теперь до венца дотащить хочет, но Игорь честно открыл мне обстоятельства вечера. Я знал, что мой сын способен на многое. Но то, что он совершил с тобой — это просто за гранью добра и зла. Не думай, что я просто поверил ему на слово — он соврет и глазом не моргнет. Пришлось затевать целое расследование. Поднимать старые записи видеонаблюдений в клубе и тут, в здании. Мои люди наведывались и в клинику. Хорошо, что Котов отправил тебя на обследование и доказательства вины Игоря теперь у меня на руках. Но знаешь, что меня поразило больше всего?
— Что? — потеряно спрашиваю я. Волнение спало и теперь на меня напал какой-то странный ступор и пофигизм.
— А то, что имея на руках доказательства преступления ты не дала им хода. Почему не пришла ко мне? Не написала в полицию? Не стала требовать ничего с Игоря?
— Я боялась, — тоже честно отвечаю я, — Ваших связей, вашего гнева. Поверили бы вы мне, если бы я заявила об изнасиловании, тем более первым на моем… пути был Руслан?! Да, вы провели расследование, но я не была уверена, стали бы вы меня слушать вообще? Где гарантии, что меня бы попросту не выкинули с волчьим билетом? А в полицию как обратиться? У вас же наверняка связи и там. А по поводу детей… Эдуард Германович, я им всем троим ответила, включая мужа, что не знаю, от кого они. Даже не знаю, один ли у них отец или несколько. Мне делали гормональную стимуляцию. Я два года пыталась забеременеть от мужа, а Игорь в тот вечер…
— Сломал тебе жизнь.
— Да. Я не стала делать аборт, хотя все трое потенциальных отцов настаивали на операции. Но как я могла убить двоих детей? Мне правда не важно, кто их отцы. Я собираюсь воспитывать их сама. Поэтому не предъявляла никаких претензий. Я вообще хотела уволиться из этой компании, но Котов соблазнил тройным окладом, а я посчитала, что матери-одиночке…
— Саш, не продолжай. Всё и так ясно. Я благодарен тебе.
— Что?
— Благодарен, за то, что ты оказалась порядочной девушкой, которой мой сын-оболтус сломал жизнь. Это — моя вина, Саш. Я мало уделял ему внимания, не додавал любви, ласки, заботы. Всё время посвящал работе, а от детей лишь откупался подарками, да деньгами. Дочь выросла нормальным человеком, а сын…
