раз высплюсь.
Едва Гриша разделся и лег на кровать, как сразу же уснул. Приснился ему отец. Будто стоит Степан Мефодьевич на крыльце и выжидающе смотрит вдаль, на дорогу.
— Где же Гришка? — печально сказал он.
— В кабак пошел, наверное, — послышался ехидный голосок и рядом с ним появилась мачеха Елизавета. — Где же ему еще быть? Совсем о нас с тобой не думает, только бы пошляться да нажраться, как боров.
— Ну! — прикрикнул на нее генерал-поручик и грозно сдвинул седые кустистые брови. — Думай, что говоришь. Он — сын мой. Сынок… Кровинушка, где же ты?
— Тут я, батюшка, — весело крикнул Гриша и ударил его по плечу, но рука провалилась насквозь, а Степан Мефодьевич продолжал грустно вздыхать и глядеть на дорогу.
— Ты что это, не видишь меня? — испугался Гриша и что было мочи закричал ему в ухо. — Ба-тю-шка!!!
Вдруг его кто-то затряс.
— Ты чего кричишь? — увидел он обеспокоенное лицо Ура. — Кошмар приснился?
— Фух, — юноша сел и вытер рукавом пот со лба. — Да уж, кошмар.
Он огляделся. Сквозь щели в ставнях светило солнце, кровать Назифы была пуста, а внизу слышались голоса.
— Уже все встали?
— Даже позавтракать успели, а ты все спишь. Назифа хотела тебя разбудить, но Табит не разрешил. Пусть, говорит, выспится вдоволь, а то осунулся весь. Вставай, — Ур пошел к дверям. — У нас гости.
— Кто?
Однако библиотекарь уже вышел за дверь и спускался по скрипучим лесенкам. Гриша нехотя встал, открыл ставни, с наслаждением вытянулся, но чуть не выпал из окна, подскочив от резкого пыхтящего звука, доносившегося с улицы. Из-за ворот виднелись три мохнатые шеи с маленькими головами и большими волосатыми губами.
— Верблюды?!
Он вмиг оделся, умылся и, чуть прихрамывая, спустился на первый этаж. Кроме Хоруса и Табита за столом сидели трое мужчин. У одного из них, бородатого, было очень знакомое лицо. Назифа стояла у окна, а Ур полулежал на софе.
— А вот и еще один наш герой, — улыбнулся Табит и поздоровался кивком головы.
Бородатый встал, широко улыбнулся и протянул большую мозолистую руку:
— Поздравляю! Я знал, что вы и здешнего Пустынного убьете.
— Стражник на воротах в Груфу, — догадался юноша и крепко пожал протянутую руку. — Вы по делу или в гости?
— По делу, — вмиг посуровел он и предложил продолжить разговор за столом.
Гриша сел, подвинул себе кружку, доверху наполненную ароматным напитком, засунул в рот кусок лепешки и вопросительно уставился на бородача.
— Мы нашли…
— Кладбище? Трупы? Кости? — перебил его Гриша. — Много? Можно опознать?
Бородач озадачено посмотрел на него и замотал головой.
— Н-нет. Ничего такого…Мы нашли черную дыру.
— Что еще за дыра?
— Сами не знаем. По распоряжению наместника Озаза, двое суток рыскали в горах в поиске пропавших, но не нашли ни людей, ни костей. Зато наткнулись на мелких мерзких тварей, которые только и делали, что пытались нас сожрать. Я взобрался на скалу на краю гряды, как раз там начинается Великая пустыня, и увидел черное пятно. Мы сразу же поскакали туда и нашли дыру в земле. Черную дыру. Даже солнце не освещало ее. Когда я начал подходить, прямо из черноты показалась голова лупера. Мы его прикончили, но не прошло и пары минут, как вылетела стайка верлоков.
Гриша перестал жевать и задумчиво смотрел перед собой.
— Они нашли то место, откуда лезут к нам твари, — подсказал Ур.
— Я понял, — скосился на него юноша. — Но что делать с этой дырой? Может засыпать?
Бородач пожал плечами.
— Сейчас там стоит охрана. Ребята по очереди дежурят круглые сутки. Озаз хочет построить высокую стену.
— А вы зачем здесь? Строителей собираете?
— Собираем, но не строителей. Пришло время «Битве Светлых» вновь сплотиться и очистить землю от мерзких тварей и чудовищ. Признаюсь, пока мы ехали сюда, то чуть два раза не погибли. Но нас так просто не возьмешь, отбились. Пойдешь в мой отряд?
Гриша повернул голову и встретился с напряженным взглядом Назифы. Он не мог понять, то ли она хочет, чтобы он вступил в отряд, то ли наоборот, боится этого. Ур поправил задравшийся подол новой накидки и тихо сказал:
— Я точно пойду. Только лечебных порошков побольше сделаю.
— Я бы тоже пошел, — подал голос Хорус. — Но Табит не отпускает.
— Навоевался ты уже, — хмыкнул наместник. — Как-нибудь в этот раз без тебя справятся…В Эль-Каре мужчин нет, одни старики остались. Ребята, вам надо ехать в Кабарган. Там найдутся смельчаки.
Гриша почесал переносицу и кивнул:
— И я пойду. Что мне здесь делать? Может, не выполнил я еще свое дело, поэтому и домой не попал. А ты, Назифа, что думаешь?
Девушка отвернулась к окну и тихо ответила:
— Мне домой надо, а там видно будет.
— Ну вот все вместе и поедете в Кабарган, — хлопнул в ладоши Табит. — Но завтра, а сегодня отдыхайте.
***
Весь день прошел в разговорах. Бородач, которого звали Милн, в мельчайших подробностях расспрашивал о схватке с Пустынными демонами. Затем полдня ходил за Назифой и упрашивал подарить хотя бы один кинжал.
— Нет, — твердо отвечала она. — Может, я сама пойду. Посмотрим, что скажет отец.
Она помогла снять повязку с ноги Гриши. Рана затянулась и не болела, лечебные порошки отлично справились со своим делом. Чуть позже, Гриша, Табит и гости с Груфу навестили оружейную. Юноша выбрал себе ятаган и прихватил несколько стрел. Правда, древки не подходили под арбалет Хоруса, поэтому остаток дня он провел, стругая новые.
Библиотекарь сразу после завтрака поскакал домой готовить порошки, а по пути заглянул к оставшимся жителям и вкратце рассказал о победе над Пустынным демоном. Радостные жители друг за другом приходили в дом наместника, чтобы поблагодарить Гришу и Назифу. Те, смущались и краснели от низких поклонов и тщетных попыток жителей расцеловать им руки. К ужину Ур вернулся в дом Табита, и тот пригласил троицу в комнату на втором этаже. На деревянном столе лежали три мешка из плотной ткани.
— Друзья, это награда за вашу смелость. В городской казне почти не осталось золота, поэтому мне помогли оставшиеся горожане. Никто не отказался поучаствовать и дал столько, сколько мог. Мы с вами договаривались по двести монет каждому, но здесь только по шестьдесят, — виновато сказал Табит и торопливо добавил. — Не волнуйтесь, мы обязательно выплатим всю сумму, но чуть позже. Когда вернутся люди и город начнет оживать.
Гриша взял один мешок, взвесил в руках и протянул Назифе:
— Я обещал тебе отдать. Держи.
Девушка отпрянула и замотала головой:
— Ты мне ничего не должен. Тебе самому понадобятся деньги.
Гриша запустил руку
