не имел о том, что будет он говорить и как поступит, если догонит священника. Он знал только одно: надо его догнать, потому что в этом залог всего остального, здесь половина дела.
За мостом случились два досадных объезда и фургон, который никак не удавалось обогнать. «Волга» вырвалась вперед, лишь поднявшись от реки встречь закатному небу в зеленый простор лугов. Карякин оглянулся на злосчастный фургон. Дорога уходила назад бесконечной рекой. Карякин смотрел на горящие облака перед собой и пуще машины этой, которая его несла, стремился вперед — туда, куда вела дорога, смело и четко рассекая пространство пополам.
Свияга — тишайший городок — явилась вдруг, как из-под земли выросла. «Волга» прошла по пыльной улице, разгоняя гусей, и стала у вокзала.
Был колокол к отправлению, когда Карякин, сбивая людей, ворвался на платформу. Поезд тронулся. Проводник на подножке торопливо посторонился, сочтя Карякина за рассеянного пассажира.
Карякин прошел через вагон-ресторан в спальный.
— Священник у вас едет? — требовательно спросил он у проводника.
— Обязательно! — с готовностью ответил проводник, будто возить священников было его обычным делом.
Вам знаком ли этот обман: смотришь из вагона на уходящий ландшафт, видишь, как стремится вперед поезд, но закроешь глаза, и поезд двинулся в обратную сторону. Несовершенство какого-то нашего чувства…
Отец Александр открыл глаза и увидел перед собой Карякина: хочешь — верь, хочешь — нет.
— Здравствуйте, Александр Григорьевич. Догнал-таки я вас!
Карякин снял кепку и ахнул ею об пол, как это делают одни только русские люди.
Александру вспомнилось. Карякин похож на того, который шел тогда по льду. Случайное совпадение…
— Здравствуйте, Владимир Сергеевич. Мой дорогой…
Что было бы с той женщиной, если бы она не освободилась от груза? Глупая женщина… Как она держалась за свои салазки! От растерянности, от страха или потому, что груз на салазках был ей дорог? Но когда был сброшен прочь в полынью этот груз, два человека пошли, как один. Льдины двигались и ломались. Всякую секунду положение менялось так круто, что не могло уже быть никакого расчета заранее. Чувство общности влекло их друг к другу. Один опасно качнулся на льдине, но спутник помог устоять. Оба замерли. Но уже в следующий миг, не сговариваясь даже взглядами, они пошли вперед с такой неожиданной легкостью и свободой, словно не безопасность была им важна, а этот легкий бег.
Так в минуту опасности люди находят друг друга.
