Берестову. Она так и осталась лежать в шкафу, не подаренная…
И если страданий, огорчений и вообще невзгод было вдоволь, то горшочка с медом никто не дарил.
Чего стоит одна история с изданием его «избранного» к 60-летию. В Союзе писателей и Детгизе (кажется, уже тогда называвшемся издательством «Детская литература») начались разговоры о том, что можно бы выпустить избранные сочинения.
В те времена это было привилегией и свидетельством признания. Чем больше томов, тем, значит, признаннее писатель. Вообще у «инстанций» взгляд был такой: издавая писателя, ему оказывают милость. Чем больше томов — тем бóльшая милость.
Однако время шло, заглохли разговоры. И вдруг в 1980 году Борис получил официальную бумагу из Государственного комитета СССР по делам издательств, полиграфии и книжной торговли, где лично Б. И. Стукалин, председатель данного комитета, сообщал об утверждении плана на выпуск двухтомника его сочинений.
А через несколько дней позвонили из Детгиза и сообщили, что они готовят к выпуску однотомник.
Реакция Бориса Владимировича была неожиданной:
Комаровка, 22 апреля 1980
Уважаемый Борис Иванович!
Я был глубоко тронут, получив Ваше письмо от 26 февраля сего года, в котором Вы любезно поздравили меня с предполагаемым изданием моих избранных произведений в 2 томах.
Однако за это время мне разъяснили, что поздравление было ошибочным — на самом деле предполагается издание моего однотомника.
Возвращая Вам письмо с ошибочным поздравлением, прошу Вас заменить его другим, правильным.
Поздравьте меня, пожалуйста, с однотомником!
Заранее благодарный (Борис Заходер).
Далее опять процитирую Заходера («История моих публикаций»):
Читателю в наши дни трудно понять и поверить, что я допустил большую дерзость. Шутить с «инстанциями» не полагалось. Втайне я, правда, надеялся, что Госкомиздат не захочет отказываться от своих слов, т. е. от своего официального поздравления…
Не тут-то было. Не прошло и месяца, как я вновь получил письмо из этой высокой конторы…
Не буду пересказывать все письмо. Одна фраза из него скажет все: «Сообщение о двухтомнике в письме 1–552/47 от 26.02.80 г. было ошибочным. С уважением, председатель Б. И. Стукалин».
Эта забавная история меня отрезвила. Мне дали ясно понять, каково мое место, — и я хорошо это усвоил. Можно считать, что после этого эпизода я — спасибо Госкомиздату — полностью сформировался как писатель.
Было бы несправедливым умолчать, что не одни неприятности сыпались на голову писателя. Однако такой приятный факт, как получение диплома Андерсена за «Алису в стране чудес», тоже был омрачен. Борис Заходер получил его не лично (его даже не пригласили на вручение), а из рук тех, кто был допущен до такой почетной поездки за границу. (Уже не помню, кто передал его дипломанту.)
После так называемой «перестройки» начались светлые дни для писателя. Его стали издавать не по графику милости от начальства, а по потребностям читателей, то есть сколько купят.
В 1993 году поэт получил премию и диплом за № 1 Ассоциации детских писателей и Национальной секции России в Международном совете по детской литературе за «вклад в развитие детской литературы». К сожалению, в Колонный зал Дома союзов ездила получать награду я со своими внуками, которые читали стихи, написанные им для этого случая, — сам он лежал на операции.
Была еще одна награда, которую Борис Заходер принял с удовольствием. В 1998 году Министерство образования России постановило: «За заслуги в воспитании детей, мудрость и доброту его литературных произведений, большой вклад в культуру нашей страны и в связи с 80-летием наградить медалью К. Д. Ушинского». Событие вдвойне приятное, так как это единственная награда, которую писатель получил лично. Вручил ее известный общественный деятель, профессор психологии А. Г. Асмолов на нашей террасе в Комаровке, в день рождения Бориса.
Последняя история с получением Государственной премии произошла за несколько месяцев до кончины поэта. Не привыкший к почестям, наградам, поощрениям со стороны власти, узнав, что его выдвинули на соискание Государственной премии и просят собрать соответствующие бумаги, Борис решил сразу же отказаться от этой попытки. Он был уверен, что все равно не дадут и незачем себя тревожить, слушать и читать благоглупости недоброжелателей. Нашлись такие, кто успел сказать, что он не подходит по условиям и сценарию этого награждения. Он молчал, терпел, пока не узнал, что все-таки получил. Тогда он написал письмо с отказом от премии. Но уговоры тех, кто боролся за него, и убедительные доводы друзей склонили Бориса принять премию.
«По крайней мере, не всякий чиновник плюнет теперь тебе в лицо», — резюмировал он, припомнив слова К. И. Чуковского после получения им высокой награды.
И тут же сочинил шуточную эпиграмму:
Отныне я лауреат!
Могу сказать: — Я очень рад,
Хотя и получил я лавры —
От Мавры.
(12 июня 2000 года)
И опять — теперь уже в Кремле — премию Бориса получала я.
Не скрою, мне было приятно, принимая цветы, услышать слова признательности и пожелание здоровья, которые я должна была передать Борису Заходеру.
Диплом лауреата Государственной премии Российской Федерации в области литературы от 9 июня 2000 года за № 570, предназначенный Борису Заходеру, я храню среди памятных предметов, фотографий, безделушек, которые обычно размешают на книжных полках. А денежное выражение награды, поделенное для экономии государственных средств с другим лауреатом, явилось как раз той суммой, которой хватило, чтобы в этом же году, через пять месяцев, похоронить мужа…
(Судьба другого лауреата, достойного человека, оказалась столь же трагична. Он умер, кажется, через четыре месяца после получения награды.)
Много лет тому назад Борис «утешал» меня «прекрасной организацией» похорон членов Союза писателей. Вероятно, тема, затронутая им в те давние времена, казалась ему настолько нереальной, что можно было о ней поговорить весело. Он сказал, что мне это не доставит никаких неприятностей (вот уж разутешил!). Мне следует лишь сообщить в Союз писателей о случившемся. Специальная комиссия сделает все в лучшем виде. Писателей много, но они мрут, как все простые граждане, более или менее равномерно, так что комиссия справляется с этим ритуалом качественно. Вот такая радужная перспектива ожидала меня в будущем.
Но перестройка справедливо позаботилась и об этом. Спасибо Союзу писателей, что он предоставил нам зал, хотя за оформление его траурными транспарантами пришлось платить. Сумма чисто условная, но привезти деньги заранее, когда и без этого хлопот достаточно, оказалось очень обременительным…
Должна поблагодарить Министерство культуры, которое без всяких просьб с моей стороны выделило автобус для желающих проститься с писателем на кладбище и материальную помощь — для
