будет, он небьющийся, армейская модель. А вот искать его потом, в тех кустах, что выросли внизу у стены здания – замучаешься.
- Не скрою, у меня было несколько мыслей что с тобой делать – говорю я, закрывая термос: - и даже несколько предложений.
- Каких? – Шизука заметно напрягается. Сатори, конечно, хорошо, но мысль о близкой кончине может напрячь. Вся эта боль, некрасивая возня у тела, кровища, грязь… а особенно, если это твоя кончина.
- Дай подумать? У меня сперва была мысль выдрессировать тебя. Дать тебе шанс убежать… а потом поймать. Наказать… скажем ударом шокера. Дать тебе шанс напасть… а потом лишить его. Снова наказать. И так снова, снова и снова. В конце концов ты сломаешься и все на свете будешь воспринимать как провокацию. Выработать в тебе так называемую выученную беспомощность. Первым это описал еще один русский ученый, Павлов. В школе учили его работы, верно? Он вырабатывал у собак рефлексы – зеленая лампа – еда, красная – удар током. В школе правда не рассказывали, что были собаки, которых били током все равно. Какая бы лампочка не горела. И эти собаки в конце концов даже не убегали из клетки, когда им открывали дверь. Они просто ложились и скулили, получая очередной удар током.
- Это… ужасно. – говорит Шизука: - но…
- Это можно сделать и с человеком. Трудно восстанавливать психику, помогать становится здоровым, а уж ломать… ничего трудного. – пожимаю плечами я: - удивительно насколько пластична психика.
- Но…
- Есть еще предложение от Кексика. Она романтик… если не считать ее предложения растворить тебя в плавиковой кислоте. Так вот при обыске у тебя дома… да, мы обыскали твое логово. И обнаружили там интересные вещи. Кексик предложила связать тебя, наложить на глаза повязку, использовать смазку и наркотики, расширяющие сознание, а потом в течении как минимум суток – постоянно стимулировать твои эрогенные зоны.
- Фхшвх! – Шизука поперхнулась и выпучила глаза.
- То есть вставить в тебя все эти … приспособления и включить. Кексик говорит у нее еще и зажимы для сосков есть, которые ток проводят и присоски… всякие. Она уверяет, что если убрать твою зависимость, прямую ассоциативную связь в мозгу между насилием, убийством и оргазмом – то это исправит ситуацию. Мол сейчас ты все равно рано или поздно убивать начнешь, а так поймешь, что убийство не равно удовольствие. Только для этого надо чтобы ты не просто оргазма достигла, а непрерывно оргазмировала несколько часов подряд… после чего тебе дадут поспать и снова … до получения необходимого результата… - я вздохнул, вспоминая ворчание Бьянки, что у нее нет тут аппарата МРТ и что даже если его заказать в Германии, то пока он будет ехать… но она по зрачкам может ориентироваться. Сама мысленная картинка, что Шизука будет лежать связанная, с разведенными в стороны ногами, с вставленными в нее и включенными вибраторами, а между ее ног будет стоять Кексик в своем лабораторном халате и регулировать силу тока – почему-то не возбуждает. Скорее напоминает картинку из комикса про доктора Франкенштейна и его шлюху…
- Есть и более простые предложения. Есть тут на заводе пустые помещения. Замуровать тебя в стену, как у Эдгара По и все. Оставить колокольчик… и дырочку для воздуха.
- Вот как… - Шизука задумчиво смотрит вниз. Она явно решает для себя, что уж проще ей сейчас с крыши прыгнуть.
- Не советую. Высота не такая большая, да еще и кусты эти внизу. Убиться не убьешься, только ноги переломаешь. – говорю я: - дополнительные неудобства. У меня к тебе вопрос есть. Как ты думаешь, человек может меняться? Стать другим?
- Наверное нет – отвечает мне Шизука после некоторого молчания: - я… пыталась.
- Я вот тоже считаю, что человек не может изменится – киваю я. Мы молчим. Молчу я, потому что думаю о том, что за все это время я остался тем, кем я являюсь. Старым дураком, который мнит себя умным. Молчит Шизука, собирая свои мысли и свою решительность в кулак.
- Но знаешь, тут речь скорее о том, что человек не меняется, а скорее открывается его истинная натура. Кто он есть на самом деле. Глубоко внутри. Вот. – я достаю боевой кинжал Ферберна-Сайкса, сделанный из старого штыка, и протягиваю ей: - кажется это твое.
- … - она молча берет его в руку и вопросительно смотрит на меня.
- Ты знаешь, что делать. Что тебе на самом деле нужно. – говорю я: - а вон там пожарная лестница с крыши. Я распорядился чтобы тебя не преследовали.
Шизука исчезает за моей спиной, и я чувствую ее дыхание сзади. Смотрю на закат. Действительно красиво.
- Это все? – спрашивает она у меня и ее шепот шевелит волосы
