Горазд, Зван, Добролюб и Ждан нашли Михаила в Пограничном. Причем особо искать им не пришлось. Да и не таился Романов. Вот как вернулся в начале марта из Озерска, так на следующий день подле ограды и увидел эту четверку.
Признаться поначалу он подумал, что разборок не избежать. Но как выяснилось, бывшие соратники прибыли чтобы окончательно примириться. Не иначе как на них произвело впечатление то, как он с ними поступил на дороге. И случилось это как нельзя кстати.
На обратном пути Романов завернул в Переяславль, чтобы продемонстрировать свою состоятельность, и готовность вступить во владение заставой с прилагавшейся к ней вотчиной. Ростислав остался верен своему слову. Пришлось обождать малость, пока получили подтверждение из Лукомля о наличии средств на банковском счету. Но это была единственная загвоздка.
Князь Всеволодов с пониманием отнесся к просьбе Михаила об отсрочке по вступлению во владение, пока не наберет потребное количество воев и холопов. Ведь земля только тогда чего-то стоит, когда на ней живут люди. Правда при условии, что Романов сам станет содержать гарнизон в настоящее время несущий службу на заставе. С чем тот согласился. Тем более, что там квартировала полусотня надельников, обходившихся вчетверо дешевле обычных дружинников.
Однако, вместо набора воев и выкупа холопов, Романов сразу же засобирался в Царьград. Так-то он однозначно не решился бы на одиночное путешествие. Но отчего бы и нет, коли в попутчиках у него пятеро опытных воев.
Никакой ошибки. Именно, что пятеро. Пятым, или все же первым, оказался Еремей, которого порекомендовал Данила. Парень был сыном одного из его ближников, прошедший отличную выучку особой сотни. Ну и кроме того, имевший подготовку по линии тайных дел.
Вообще-то Михаил не отказался бы еще и от Ильи, внука Бориса, прежнего главы безопасности Пограничного и соратника самого Романова. Только Строев лишь развел руками. Нельзя его забирать у Архипа. Тот у него за правую руку. Опора и надежа. Федор же все ближе и ближе к краю.
Впрочем, в путь они все одно отправились впятером. Еремея Михаил оставил в Пограничном заниматься набором кандидатов в дружину, и выкупом семей холопов. Как ни крути, а к концу весны, началу лета нужно занимать вотчину. Вечно там княжьи вои сидеть не будут.
Опять же, кому доверить это дело, как не разбирающегося в людях безопасника. Уж в чем, в чем, а в том, что у него за плечами хорошая школа Михаил не сомневался. Как в прочем и в том, что тот будет присматривать за самим боярином. Если это не так, то Романов сильно разочаруется в Строеве…
Работа в мастерской Данилы увенчалась успехом. Первый блин не вышел комом. Как и последующие пять. Стандарт на полотна стекол введенный еще Михаилом был полметра на метр. Таковых придерживались на Руси до сих пор. К слову товар возили даже в Византию. Правда из-за плохой прозрачности он не шел ни в какое сравнение с венецианским.
Есть такое дело. Сумели эти проныры выведать технологию изготовления стекол, используемую на Руси. А с качественным песком у них дела обстоят куда лучше. Вот и варят прозрачное золото на радость ромейской знати, не жалеющей денег на свои прихоти.
Но уж секретом зеркал Михаил не собирался делиться ни с кем. Два полотна он разрезал на пятьдесят кусков десять на двадцать сантиметров. Еще пару на восемь частей двадцать пять на пятьдесят. Оставшиеся трогать не стал, решил продать целыми, и даже предварительно наметил кому. С ценами особо не мудрил. Взял одно целое полотно по цене в три тысячи номисм, ну или тринадцать с половиной тысяч рублей. Остальные зеркала подогнал по цене так, чтобы в итоге все части выходили на эту сумму.
Оно конечно целое дробят на мелкие части, чтобы получить большую выгоду. Опять же, шансы довезти большое полотно в целости куда меньше. Но он понятия не имел какую цену можно запросить за подобный товар. Поэтому решил не мудрствовать лукаво и попробовать реализовать для начала эту партию. А там уже можно будет сориентироваться и подрегулировать цены.
Первой его покупательницей, как он и планировал, оказалась сестра покойного и тетя ныне здравствующего императора, Ирина. Для своих пятидесяти девяти лет она выглядела просто на зависть модницам из двадцать первого века. Даже морщин практически не было. И качественное зеркало ей точно не повредит.
Разумеется нечего было и думать о возобновлении знакомства. И со смертью брата и мужа ее вес в империи сильно уменьшился. Но это и не главное. Такая женщина не могла окончательно сойти со сцены, а потому сохранила влияние в царьградском свете. И появление у нее зеркала было отличным рекламным ходом. Она выкупила оба больших полотна, намереваясь сделать подарок императрице. Ну и несколько экземпляров поменьше. После чего оставшиеся разлетелись как горячие пирожки. Даже при том, что Михаил увеличил цену, товар разобрали уже буквально на следующий день.
Признаться он не ожидал, что несколько дней работы в мастерской и двухмесячное путешествие за вычетом накладных расходов, пошлины, премиальных соратникам, налогов и банковской комиссии, принесут ему восемьдесят тысяч рублей. Хорошо хоть эту тяжесть не придется тащить на себе. На секундочку тонна в серебре. А так, все уместилось в одну грамоту с восковой печатью.
Не обошлось без встречи с ушлыми венецианцами. К слову, они опять постепенно набирали вес. Мощь ромейского флота более не ставилась под сомнение. Пушки делали свое дело. И их тайну Царьград хранил как зеницу ока. Но византийская знать прогнила настолько, что военная сила не имела решительного значения. Да, дать по мордасам они все еще могли. Однако купцы пошли иным путем, сделав ставку не на силу, а на деньги, которых императору вечно не хватало. И весьма преуспели в этом деле.
А тут еще и оплошность Мономаха. Со смертью Михаила позиции купцов из Пограничного сильно пошатнулись. Вслед за ними начали теснить и остальных русичей, в чем активно участвовали не только венецианцы, но и генуэзцы. Это потом уж, задвинув общего противника, они начали грызться между собой.
Владимир был занят объединением и реформированием Руси, и слишком нуждался в деньгах. Поэтому решил исправить ситуацию поддержав самозванца Льва Диогена. Его восшествие на престол дало бы серьезные преференции для купцов русичей. И у союзников имелись все шансы добиться успеха. Но убийцы Алексея Комнина поставили точку в этом предприятии, добравшись до самозванца.
Мономах попытался поддержать сына Диогена. Конфликт затянулся на несколько лет. На царьградский престол успел взойти Иоанн Третий Комнин. И все это время купцам с Руси не было ходу в Константинополь. Только девять лет назад был наконец заключен мир. Младший сын императора женился на внучке Мономаха. Но осадочек остался.
Ни о каких привилегиях русичам не могло быть и речи. Наоборот, чиновники их всячески третировали, при этом не больно-то опасаясь ответственности. И вот тут не обошлось без генуэзцев и венецианцев. Они конечно точили зубы друг на друга, но хорошо помнили, как могут быть опасны выходцы с севера. А потому кусали их хотя и по отдельности, но весьма болезненно.
