Слава Богу. Было бы еще лучше, если бы эту новость сообщил ей Шейн. Он был с ней, пока обрабатывали рану, снова держал за руку, убирал волосы с ее лица и улыбался ей, но она уже изучила его и сейчас, видела в его глазах полную опустошенность.
Он винил себя во всем.
После нее, его самого повели на рентгеноскопию, после чего занялись его сломанной лодыжкой, а также обработали все ушибы и ссадины на его теле. И он не вернулся к ней.
В палату заглянул Ной, чтобы справиться, как она. Сказал, что отвезет ее домой, когда она будет готова, пусть, мол, зайдет за ним в палату Мэдди.
Но ей не нужен был Ной, ей нужен был Шейн, черт возьми.
– Я уже вполне могу встать, – отмела Дэни возражения медсестры, которая вздохнула и отступила, качая головой.
Дэни прошлась на ватных ногах и выпрямила колени. Больше никаких обмороков. Нужно было собраться с силами, чтобы призвать Шейна к здравомыслию или вытрясти из него чувство вины. Любым способом.
Палата Мэдди была третьей по коридору от ее палаты. Перед дверью на стуле сидел Ной, а Броуди нервно расхаживал взад-вперед.
– Она спит, – объявил он Дэни.
– Операция прошла нормально? – Мужчины переглянулись, и у нее свело живот от страха. – Что?
– Пуля раздробила ключицу и повредила мышцы. Врачи не знают, насколько восстановится подвижность руки.
– О Господи, – прошептала Дэни.
– Ладно, пошли, – сказал Ной, мягко взяв ее под руку. – Отвезу тебя домой, тебе нужно отдыхать.
Дэни позволила ему вывести ее в коридор.
– Я хочу поговорить с Шейном.
Ной вздохнул.
– Дэни…
– Веди меня к нему, или я сама отправлюсь его искать.
– Ему нехорошо, Дэни. Он винит себя во всем.
– Я могу ему помочь.
– Откуда такая уверенность?
– Потому что я люблю его.
Ной долго смотрел на нее, а потом кивнул.
– Скажи ты что-нибудь другое, и я не согласился бы. Пошли. – Он развернул ее и повел к выходу, но перед дверью остановился. – Он вряд ли захочет тебя слушать.
– Я знаю.
– Он сделает все, чтобы оттолкнуть тебя.
– Не беспокойся. На самом деле, я намного крепче, чем кажется.
Похоже, он немного успокоился.
– Я верю тебе. – Ной вывел ее наружу, где в тени темнел чей-то силуэт. Человек подпирал плечом стену, небрежно скрестив руки, хотя чувствовалось, что внутренне он очень напряжен.
– Господи, Ной, это же Шейн!
– Она хотела тебя видеть.
– Она должна быть в постели. – Шейн схватил прислоненный к стене костыль и, поковылял к ним навстречу. Выйдя из тени на свет, он взял Дэни за руку. Лицо у него было бледное и напряженное.
Ной поцеловал Дэни в щеку и оставил их наедине.
– Тебе не следовало выходить. – Шейн повел ее назад в больницу. Но перед входом в палату Дэни решительно воспротивилась:
– Подожди.
– Дэни…
Броуди нахмурился, заметив их.
– Боже, Шейн, усади ее.
– Я пытаюсь!
Дэни положила здоровую руку на плечо Шейна:
– Я не хочу сидеть.
– Дэни.
– Мне нужен ты, Шейн.
Он закрыл глаза.
– Я не могу. Я не в силах. – Он повернулся. – Пойду, приведу Ноя.
Она смотрела ему в спину с болью за него.
– Шейн.
Он замер, но не повернулся к ней.
– Ты так и не сказал, что тоже любишь меня… Я могла бы сказать, будто мне жаль, что у меня вырвалось это признание, но это не так. Я всегда старалась держать свое сердце закрытым, понимаешь?
Он наклонил голову.
– Понимаю.
– Но потом, я сказала себе, что пришло время меняться. Все из-за этого поцелуя в кладовке. Я дала волю своему сердцу, и сначала оно сводило меня с ума, но потом я как-то решила рискнуть и стала получать удовольствие от жизни. И хотя делала вид, что это только секс, в этом было еще кое-что. Намного большее, чем просто секс, Шейн. Это было прекрасно, и я хочу, чтобы ты знал, что я ни о чем не жалею.
– Дэни…
– Совсем не жалею. А ты, Шейн? Наверное, тоже не жалеешь.
Он повернулся к ней.
– Из-за меня погибла Кэтлин. Едва не погибла Мэдди…
– Но она не погибла.
– И ты…
– Стою рядом и смотрю на тебя. – Дэни улыбнулась.
Но он покачал головой:
– Все не так просто.
– Не просто. Тебе нужно время, чтобы разобраться во всем, погоревать, пережить все это, и оно у тебя будет. Но когда все пройдет, я все так же буду рядом, и буду смотреть на тебя.
Он прикрыл на некоторое время глаза и снова открыл их.
– Тебя чуть не убили.
– Чуть не считается. – Дэни коснулась пореза на его скуле. Потом потянулась и коснулась губами этого места. – Наверное, я сказала это, потому что она спрашивала, но я говорила правду. Я люблю тебя.
Он издал какой-то хриплый звук и, с осторожностью обняв ее, притянул к себе, после чего посмотрел ей в глаза.
– Я тоже люблю тебя. Проклятие! Я так сильно люблю тебя, что это убивает меня.
Она почувствовала, что вот-вот заплачет.
– Я знаю.
– Знаешь?
– Я прочла это в твоих глазах, когда ты был под крышей ангара.
– Нет, тогда я испытывал только ужас.
– А также, когда Мишель направила на меня пистолет.
– Опять чистый ужас.
– Любовь.
Он вздохнул.
– Да. – Шейн коснулся лбом ее лба. – И это тоже.
– И тогда, когда сидел рядом со мной и держал меня за руку, а мне снова накладывали швы.
– Это от боли. Ты так сильно стискивала мои пальцы.
– Любовь, – настаивала Дэни.
Вздохнув, он прильнул губами к ее щеке, потом ко рту.
– Любовь.
Она кивнула и качнулась. Расслабилась, когда он обнял ее, хотя тоже нетвердо стоял на ногах. Они поддержали друг друга, и Дэни слабо улыбнулась:
– Ну и парочка!
– Да, мы пара. Дэни, ты самое лучшее из всего, что когда-либо случалось со мной.
От этих слов у нее замерло сердце.
– Правда?
– О да! Это так. Может быть, теперь ты сможешь отказаться от «только секса». Может быть, ты даже не бросишь меня.
