– Не начинай, – предостерег он, – я сейчас не в том настроении. Надо еще выяснить, как обстоят дела дома, и поскорее выставить эту парочку.
– Забудь о них, – сказала Майя (судя по тону, юмор к ней вернулся). – В жизни не все и не всегда идет как по маслу. Сосредоточься на главном.
– Как по маслу не нужно, главное, чтобы шло по-моему.
Аксель уже прикинул стратегию этой ночи: выставить за дверь двойную помеху, проверить, крепко ли спят дети, соблазнить Майю. Ничего из ряда вон выходящего. Однако, повернув к дому, он увидел, что тот сияет огнями. Аксель выругался. Майя промолчала, и слава Богу. Дети просто обязаны находиться в постелях, подумал он с отчаянием. Свет ничего не значит!
– Еще довольно рано, – осторожно заметила Майя, когда они оказались в гараже. – Дети, наверное, переволновались от всей этой новизны...
– Будь дело только в этом, я бы не беспокоился.
На кухне их приветствовал многоголосый гомон.
– Малдун перепугал Китти! – крикнул Мэтти, как только они появились на пороге.
– Вернись в постель! – крикнула Клео, очень похожая на измученную мать и ничем не напоминавшая хладнокровную преступницу. – Вернись, тебе говорят!
– Дурак я, что согласился дергать за шторы! – крикнул разъяренный Стивен, прижимая мокрое полотенце к исцарапанной руке. – Проклятое животное слезет само, когда сочтет нужным!
– Папа, он говорил плохие слова! – крикнула Констанс. – Алексу стошнило прямо на белый ковер!
Аксель начал считать до тридцати, уговаривая себя, что им еще повезло, раз у дома не расставлен полицейский кордон и не снуют пожарные. Взгляд его упал на сияющее, полное ожидания лицо Майи. Правильно, подумал он, забывая все остальное. Вот оно, главное. Месяцами он жил без секса, наконец-то нашел отдушину и еще не насытился. Можно сдвинуть и Великую Китайскую стену, было бы желание. А желание есть, еще какое. К тому же он должен исправить впечатление. В первый раз он вел себя грубо, резко, ничего не продумал и действовал сгоряча. Бог знает, что Майя о нем думает, а между тем он не таков.
– Констанс, в постель! Мэтти, забирай Малдуна и шагом марш в свою комнату! – Аксель обвел остальных взглядом, предназначенным для укрощения буйных клиентов в баре. – Вы двое, вон отсюда! Час посещений в психушке давно истек!
Когда вся четверка была за порогом, он спохватился, что так и не спросил, где же несчастная няня.
Глава 28
Дипломатия – это искусство ласково повторять «Хорошая собачка!», пока не вооружишься увесистой палкой.
– Ты снова увидишься с мамой завтра после садика, – заверила Майя, за руку уводя заплаканного племянника в постель.
Как оказалось, в столь позднее время такси в пригород могло прийти только через полчаса. Аксель, не расположенный к ожиданию, уволок Стивена и Клео от телевизора, где они вознамерились расположиться, затолкал в машину и повез туда, где с такси проблем не было. Майя осталась с детьми.
– Я не хочу в садик, – угрюмо ответствовал Мэтти.
Ну отлично, просто великолепно. Милый, послушный племянник тоже ополчился против нее. Иногда Майя спрашивала себя, на каком из перекрестков жизни повернула не в ту сторону, нельзя ли этот перекресток вычислить и исправить ошибку.
– А как же мистер Свин? Он будет скучать, – сказала она строго. – И как же Пегги и Билли? – На данный момент это были лучшие друзья ее племянника. – Ты всегда играешь с ними в прятки. – Она запечатлела на детском лбу поцелуй. – А теперь спать!
За прошедшую неделю мальчик провел в своей новой комнате несколько ночей, но внутренний голос подсказывал, что на этот раз номер не пройдет. Что ж, ладно. Майя заглянула к Констанс, где не без интереса выслушала отчет о прошедшем вечере. Бедняжка Дороти неплохо справлялась, но по семейным обстоятельствам ей пришлось покинуть честную компанию, что она и сделала после многословных заверений взрослых, что все будет в полном порядке. Так называемых взрослых. Впрочем, трудно было ее винить, ведь внешне Стивен и Клео выглядели зрелыми людьми, вполне способными присмотреть за двумя детьми и парой кошек.
– Ничего, шоколадная моя, на ошибках учатся. Теперь ты знаешь, что грудных детей не подбрасывают сразу после кормления.
– Мистер Джеймс ужасно ругался, потому что на него тоже попало, – сказала Констанс, хихикнув. – Мама Мэтти тоже ругалась на него за плохие слова. Что значит «положить на все это с прибором»?
– Это значит, что папа Алексы очень рассердился, – объяснила Майя, борясь с желанием истерически расхохотаться. – Спи! С ковром я разберусь.
Пока она обходила всех трех детей по очереди, Аксель успел вернуться и снять кошку с карниза для штор.
– Здесь больше подойдет кафельная плитка, – сказал он, с неудовольствием озирая большое, интересной формы пятно на ковре. – И набор пакетов.
– Пакетов? – удивилась Майя.
– Ну да, как в самолете.
Больше Аксель не сказал ни слова, просто стоял и смотрел на Майю. Она все еще была в вечернем платье и скоро покрылась мурашками там, куда был направлен его взгляд. Было чудесно и не так уж сложно заниматься любовью в кромешной тьме, но как это будет при свете, в нормальной постели? Майя не вполне понимала смысл словосочетания «супружеские обязанности», однако оно логически следовало за «брачным обетом» и «супружеской постелью». От него бросало в дрожь. Руины здания – это из ее репертуара, а вот солидная постель с дорогим бельем и настольной лампой в изголовье – уже нет. Однако приятно было вспомнить, как ее благопристойный супруг совершенно утратил контроль над собой.
– Ко мне или к тебе? – осведомился Аксель, когда его многозначительное молчание не вызвало никакой реакции.
– Мэтти придет ко мне среди ночи, – возразила Майя, накручивая на палец какую-то нитку. – Алекса часто просыпается. У Констанс бывают кошмары.
– Значит, к тебе, – рассудил он, взял ее за руку и повел в нужном направлении. – Мэтти самое время научиться стучать.
Майя с трудом глотнула. Почему она все так усложняет? Разве это первый мужчина, с которым она ложится в постель? Не то чтобы их было много: она никогда не была помешана на сексе, да и времени для него не всегда хватало. Разве что-нибудь изменилось? Аксель – всего лишь очередной партнер. Самонадеянная Дева с тайными страстями Скорпиона.
Ярлыки не помогли. Сердце затрепетало у самого горла, а дыхание пресеклось, когда Аксель отворил для Майи дверь ее спальни. Ярлыки! Какой ни приклей, мужчина – нечто гораздо большее.
– Ну же, это будет не первый раз, – поощрил Аксель, видя, что она колеблется.
Голос звучал серьезно, а глаза искрились смехом. Невозможный тип!
– Я хочу сначала принять душ, – сказала Майя, проскальзывая внутрь.
– Ты уже принимала перед выездом в город. – Аксель закрыл дверь и прижал ручку стулом. – Потом можешь принять еще раз, а сейчас, пока все спокойно, займемся более важным делом. Другой такой шанс может не выпасть.
