Нет, характер у дракоши был, конечно, сложный, чтобы не сказать ничего нецензурного, но да и сам Гор, пронаёмничав почти полвека, на очаровательного милашку не тянул. Он любил охоту, погоню, соревнование, привкус крови на клыках и опасности. Без сомнений, Ис был тем, кто мог дать это — и даже больше, чем это. Гор любил его: и как пару, и как личность — противоречивую, немного нелепую, немного сломленную, но все же потрясающую. Оборотень обожал моменты, когда Ис опускал свою ледяную броню, и из-под неё проглядывало мягкое, по-детски уязвимое нутро.
Да, эпизодически этого расшалившегося придурка хотелось перегнуть через колено и отшлёпать (и не то чтобы они совсем не проделывали друг с другом подобного), но он все же был счастлив, когда нашёл своё. Гор знал, что у драконов может быть лишь одна пара, так что о детях мечтать не следовало — но это не расстраивало. Тогда он был уверен, что все равно никогда не встретит совместимую с собой самку.
Все изменилось совершенно неожиданно, во время очередного боя без правил на Исовой обожаемой Арене.
На самом деле, неудивительно, что это местечко для Ледяного было, как чан со сладостями для маленького обжоры. Тут было собрано все, что Ис так любил: атмосфера опасности, соперничества и насилия, зрелищные драки и — бонусом — возможность подыскать потенциальных сотрудников среди более чем специфической аудитории. Ко всему вышеперечисленному стоило прибавить, разумеется, ещё и сильные, мускулистые, гибкие, ловкие тела обоих полов, принадлежащие рисковым и воинственным натурам — стопроцентное попадание во вкусы дракона, куда лучше, чем любой бордель. Гор помнил, как Ис жаловался, что раньше никогда не мог подобрать среди мальчиков и девочек по вызову хоть кого-то, у кого был бы нужный типаж. Оборотень тогда ничего не стал говорить, но подумал, что Ледяной просто искал не там: стоило бы обратить внимание на наёмников, воинов и шпионов.
Так или иначе, Гор очень любил выступать на Арене перед Исом — что уж там, это заводило обоих до мушек перед глазами и полного улёта. К тому же, развлекаться за прозрачной с их стороны и непроницаемой чужим глазам стеной, пока в нескольких шагах идёт бой… Ладно, Гор привык не сразу, но что-то в этом было.
И тот день должен был стать таким как все, ничего не предвещало, но потом случилось нечто прекрасное и страшное — оборотень встретил свою пару, невысокую фигуристую самку несколько вульгарного вида с роскошным водопадом светлых волос. Её можно было бы принять за одну из местных девочек, ищущих заработка, если бы не глаза — внимательные, цепкие, они заглядывали ему прямо в душу.
Гор понял, что у него большие проблемы, а, уловив исходящие от все понявшего Иса эмоции, понял, что поспешил с оценкой: неприятности были просто огромными.
"Не смей её убивать!" — первые слова, которые он сказал Ледяному при встрече — и надо было только увидеть, как того перекосило. У них состоялся непростой разговор с Исом, в процессе которого Гор поклялся, что не станет переводить отношения с девушкой в горизонтальную плоскость — благо, оборотни порой встречали совместимых с ними существ и после обретения пар (но почти никогда — настолько совместимых; этого, правда, Гор говорить благоразумно не стал). Мир был достигнут, но это не значило что оборотню не хотелось пообщаться со своей парой — благо, она была чудесной, куда лучше, чем он представлял.
Вообще обе его пары были куда лучше, чем он мог бы представить, даже будучи озабоченным подростком, желающим подрочить на светлый недостижимый образ. Но в этом ничего нового, реальность всегда лучше фантазий — если находишь в себе силы вытащить голову из задницы, конечно.
Их новая встреча была, как глоток свежего воздуха посреди очередного тягомотного приёма. На этот раз пара выглядела иначе — более худощавая фейри-полукровка с рыжими волосами и синевато-фиолетовыми глазами, роскошная и элегантная, но запах остался тот же.
Гор тут же пошёл к ней.
Да, он мог бы полюбить её, возможно даже, она была бы совместима и с Исом, но это было уже не важно: после принятия запах драконов менялся, так что определить совместимость было практически невозможно, и цветы не расцветали. Это было очередным вполне логичным способом регуляции драконьей популяции: один дракон — одна признанная пара единовременно, не больше.
Потому-то Гор почувствовал почти облегчение, смешанное, конечно, с разочарованием, когда она поспешила уйти. С одной стороны, хотелось узнать фейри лучше, с другой — соблазны от себя нужно держать подальше, да и Иса дразнить не стоит.
Ох, знал бы он…
Когда Ис с ухмылкой заявил: "Я её нанял, она теперь будет у меня в прихожей. А что? Красивая!", Гор ему все-таки врезал.
Впервые за пару лет они подрались всерьёз, с чувством и расстановкой, разгромив комнату вхлам и основательно намяв друг другу бока. Впрочем, ни к чему это так и не привело. "Ну, не вышвыривать же мне её было на улицу, шпионку-то Холмов?" — сказал Ис много позже, — "Она за информацией о призрачных стражах пришла, между прочим, а я её не казнил, а перевербовал. Цени!". И оборотень знал прекрасно, что это редкостная ерунда: дракон мог подыскать место подальше, обеспечить ей безопасность, убрать с глаз долой, но не стал. В этом был весь Ис — натирание ран солью, тушение пожаров горючей жидкостью и прочие экспериментальные методы решения проблем.
Гор не понимал, чего он добивается, и понятия не имел, куда в итоге их эта игра заведёт. Знал одно — в какой-то момент отношение Иса к Раоке изменилось, стало глубже, начало приобретать все более интимный подтекст; они оба привыкли, что она рядом, воспринимали её частью своего мира, и волк понадеялся, что, может быть, у них ещё есть шанс, но…
Но потом он умер.
А воскрес, кажется, в новом мире, где все перевёрнуто вверх дном: Джейс таскает за собой на верёвочке какой-то шар с тентаклями, в Княжеской Резиденции чуть ли не военное положение введено, а Ис называет Раоку "нашей парой", за что Гор, признаться честно, вполне готов был потерпеть все остальное. Одна проблемка не давала покоя — им явно нужно было поговорить об этом, разобраться, наконец, обсудить ситуацию. Потому оборотень внимательно следил за каждым движением лекарей, ухаживающих за фейри, и ждал.
Повреждения у девушки были серьёзные, а отходить от неё далеко Гор не был готов — не после Лабиринта, не после той, другой Арены. В итоге, когда лекари, наконец, оставили их, самый длинный день в году был в самом зените. Палату заливал яркий свет, чуть приглушенный полупрозрачными шторами, Раока мирно спала, ровно дыша, а Ис с Гором таращились друг на друга, как парочка придурков, не зная, что говорить.
— Между мной и нею расцвели цветы, когда ты умер, — отметил Ис, — Беладонна, если тебе интересно. Было красиво.
Сердце Гора дрогнуло, но он постарался не показать волнения.
— Дай угадаю: ты повёл себя, как скотина?
— Записывайся в пророки, — ухмыльнулся Ис, — Но да, наговорил я разного. С другой стороны, ты учти, у меня психологическая травма.
— Ага, пожизненная притом, — буркнул оборотень, — А потом?
