Другое священное место синтоизма расположено неподалеку от побережья Исэ, возле Футамига-ура, где две большие скалы, известные как «скалы-супруги» или Миото-ива, возвышаются над морскими волнами. Они считаются природными монументами Изанаги и Изана-ми, двух ками, которые спустились с небосвода и сотворили Японию. Соединенные огромным канатом, который выглядит так, словно к нему можно пришвартовать корабль, эти скалы ежегодно возобновляют свой брачный союз в пятый день первого месяца после нового года, когда происходит церемония замены каната. На вершине большей скалы стоит маленькая тори, или ритуальная арка. Слово тори означает «птичий насест». Оно также обозначает насест напротив пещеры Аматэрасу, где кричал петух, пытавшийся выманить богиню Солнца из тьмы ее заключения. Тори служит формальным входом в храм и определяет священный характер всей прибрежной зоны. Проходя через это место, вы попадаете в сферу божественного. В данном случае эта сфера охватывает весь мир: море простирается до горизонта, где земля встречается с небом. Паломники приходят сюда в знак почтения к богине Солнца и получают у нее аудиенцию, наблюдая за восходом Солнца в обществе горы Фудзи, огромного спящего вулкана на северо-востоке страны и высочайшей горы в Японии. Эта божественная гора тоже имеет особый смысл в имперской генеалогии. По преданию, здесь находится дом Ко-но-хаиа-сакуяшими-но-микото, или «Принцессы, распускающей цветы на деревьях». Она была земной девушкой, которая стала женой Ниниги, внука Богини Солнца.
Сооружения внутреннего святилища синтоистской богини Солнца в Исэ были расположены по традиционной архитектурной схеме, наделяющей религиозным смыслом возделывание риса — одной из основ жизни японцев.
Сельскохозяйственный аспект синтоизма выражается в посвящении Внешнего храма духу зерна. Сами постройки напоминают древние рисохранилища. Их седлообразные крыши с балками из кедра и кипариса покрыты тростником. Крутые коньки крыш, цилиндрические балки, приподнятые полы и ориентация по сторонам света придают храмам Исэ безыскусное очарование, укорененное в древней земледельческой традиции. Отдавая дань традиционной сельской архитектуре, синтоизм выдвигает свои монументы посреди живописных вечнозеленых лесов в честь, основополагающего принципа жизни — пищи, которая дается с небесного благословения. Зерно впервые прибыло на землю как дар богов, принесенный императором. Оно помогло насытить мир, и сезонные подношения зерна возвращают оказанную услугу. Для того чтобы возделывать зерно, нужна земля, которая тоже является божественным даром, пожалованным императору по воле Аматэрасу.
Японские храмы в Исэ глубоко проникнуты чувством национального самосознания. Несмотря на развитие японской религиозной традиции, представляющей сложное сочетание синтоизма и буддизма, «великие храмы» в Исэ превосходят личные приоритеты верований и являются символами судьбы всего народа. За последние полторы тысячи лет реальная власть императора то усиливалась, то ослабевала в зависимости от поворотов истории, но в период Мейцзи (1852–1912) миф о богине Солнца был политизирован в угоду воскрешенным имперским амбициям. Синтоизм превратился в государственный культ и предоставил идеологию для крайнего национализма и милитаристской экспансии. Политическое влияние синтоизма обеспечивало его высокий официальный статус вплоть до поражения Японии во Второй мировой войне. В 1946 году император отрекся от своей божественности, и Япония была превращена в конституционную монархию. Тем не менее японцы по-прежнему обращаются к Аматэрасу за советом, помощью и одобрением. Национальные проблемы и политические вопросы все также предлагаются ее вниманию в моменты, имеющие важное значение для жизни страны. Личная связь императора с Аматэрасу тянется из мифологии в XX век и, по-видимому, продолжится в следующем тысячелетии. Находясь в храме Исэ, император по-прежнему исполняет обязанности высшего жреца Аматэрасу. В канун Нового года и очередных выборов премьер-министр с членами своего кабинета обычно направляется в Исэ, чтобы поддержать честь нации демонстрацией уважения к Богине Солнца.
Двадцать третьего ноября 1990 года в газете «Лос-Анджелес тайме» была опубликована статья, иллюстрирующая преемственность императорской связи с Аматэрасу. Японский император Акихито, сын бывшего императора Хирохито, облаченный в белую шелковую мантию высшего синтоистского жреца, вошел в храм Аматэрасу, расположенный на запретной территории императорского дворца в ночь на 22 ноября. Происходивший там факельный ритуал уполномочил его для вступления на Хризантемовый Трон. Его отец умер два года назад, и эта церемония была последним этапом, завершавшим престолонаследование. Ночью Акихито исполнил дайдзё-сай, обряд принесения священных жертв богине Солнца от лица ее народа. С помощью придворных камеристок и камергеров он отблагодарил Аматэрасу дарами нового урожая овса, риса и многих других продуктов. Ритуал продолжался до рассвета и объединил богиню Солнца и императора в мистическом причастии, установив между ними особые отношения, которые отдельные комментаторы сравнивают с «родством душ» двух влюбленных.
Восход солнца и гора Фудзи сочетают браком небо и землю за «скалами-супругами» в заливе Футамига-ура.
Около трех лет спустя, в начале июня 1993 года, в той же газете появилось две статьи о другом аспекте отношений между богиней Солнца и императорским семейством Японии. Наследный принц Нарахито женился на бывшем члене дипломатического корпуса Масако Овада после синтоистской церемонии, на которой присутствовал лишь распорядитель ритуалов. Подобно ритуалу вступления в должность императора Акихито, свадьба происходила в закрытом святилище Аматэрасу на территории императорского дворца. После того как двери святилища открылись, супружеская чета, облаченная в яркие традиционные одежды старинного императорского двора, опустилась на колени; Нарахито произнес брачный обет и обратился к Аматэрасу с просьбой о ее божественной защите, в то время как его супруга оставалась безмолвной. Ее пламенно-оранжевое верхнее кимоно напоминало солнце на официальном свадебном портрете и дополняло голубовато-зеленые оттенки, преобладавшие в двенадцатислойном разноцветном парчовом платье весом 30 фунтов. Стиль ее костюма соответствовал IX веку нашей эры и периоду Хэйан, когда столица переместилась в Киото. Вся служба продолжалась лишь 15 минут. В конце супруги выпили освященного саке, поклонились и вернулись в свет, где их приветствовали 800 приглашенных гостей, а затем в сопровождении мотоциклетного кортежа отправились в свою новую резиденцию в сопровождении более 30 000 сотрудников службы безопасности и на глазах у полумиллиона зрителей.
Небесные основы императорской власти в Японии так же просты и очевидны, как японский национальный флаг. Традиция начинается с древнего мифа о том, что само сотворение Японии было делом рук высших богов, спустившихся с небосвода. Эта традиция в течение минимум 1500 лет поддерживалась синтоистской религией, мифологией и официальными церемониями. С самых ранних времен император имел родственную связь с небом. Его называли «Небесным Внуком», наследного принца иногда называли «Высокое Дитя Солнца». Среди других императорских титулов есть «Сын Неба». Членов императорского двора именовали «люди над облаками». Молитвы о дожде были обращены к душам умерших правителей, сохранявшим некоторое влияние на небосводе. О территории, расположенной далеко от императорского дворца, говорили, что она «далека от Неба».
