– Трактрайки. – Марк усмехнулся. – Жаль, «Орион» не скороходен.
Дуайт покачал головой. Вот оно как… Зло всегда найдет лазейку там, откуда его не ждут.
Трактрайками пользовались лишь в двух местах. В Финиксе и Юте. Мормоны из Юты на странном транспорте передвигались клановыми поселениями с места на место. И это точно были не они. Что ни говори про бородачей, чьи старейшины заводили гаремы и носили нелепые шляпы, Зла и Козлоногого они бы не потерпели. Фанатизмом бывшие хозяева Солт-Лейк могли потягаться с самими епископами Новой Церкви. А раз так…
– Рыцари, – проронила Изабель, – чертовы ублюдки.
Рыцари Храма Крови из Финикса. Орден чистой белой крови, храмовники Истинной Расы, блюстители нового мирового порядка на территории Аризоны.
Дуайт, изредка встречавшийся с ними на трассах, храмовников недолюбливал. И бил им морды неоднократно. «Чертов дикарь», «цветной», «туземец». Именно так заросшие длинными волосами отморозки начинали беседу. Чаще всего заканчивая ее теми же словами. Только не четко произносили, потому что шамкали разбитым ртом и хрустели остатками зубов.
Сейчас, получается, именно храмовники, наплевав на здравый смысл и договор с Анклавом, шли перекрестным курсом. А их трактрайки были куда лучше, чем у мормонов. Полугусеничные скоростные бронированные вездеходы. Узкие, хищно вытянутые и смотрящие на мир орудием основной башни и «браунингами» на носу и корме.
– Не могу выжать максимальную скорость, – пожаловался Хавьер, – боюсь провалиться, если что. Несколько раз объезжал…
Что объезжал Хави – узнать не вышло. Храмовники, не дожидаясь сближения, открыли огонь. Из всех орудий на всех машинах.
Что стояло у них? Дуайт оскалился, увидев разрывы недолета. Белое пухлое облако развеялось тут же, оставленное позади аккуратно летящим «Орионом». Недолет недолетом, но по броне прозвенело оглушительно громко. Осколочные снаряды, не самые устойчивые и большие машины… что? Безоткатные мортиры, снятые вместе с башнями со старых броневиков Корпуса. Если у них с собой есть кумулятивные и они смогут прорвать активную защиту, то хватит и одного точного выстрела. Вот только он такого не допустит.
Моргающий сигнал выбора послушно скользнул по боевой развертке. Конфедераты постарались, создавая машину для научных целей. С ее помощью рейнджеры очистили бы окрестности каждого форта за неделю. Джойстик слушался пальцев Дуайта, как игрушка-марионетка старого Чоу. Так же мягко и точно.
Перевести режим огня на снаряды в пилонах? Легкое движение, зеленый кружок переключения боеприпасов окрасился алым, башня послушно двинулась вслед нажиму правой ладони. Треугольный значок прицела окрасился желтым, наложившись на силуэт первого трайка. Дуайт нажал на пуск. Грохнуло, башня чуть качнулась, зажужжали, выравнивая, амортизаторы. Пухлый белый след протянулся вперед, мгновенно испаряясь в холодной ночи.
– Молодец, – похвалил командор. – Прекрасный выстрел.
Яркий цветок распустился, раскидывая по сторонам чуть-чуть менее яркие споры. Второй трайк заметно вильнул, притормаживая и выписывая хитрую петлю маневра.
– Люблю тебя, – сообщила Изабель. – Но мне тут нужна помощь. Эти твари…
– Иду! – коротко ответил Марк. – Держитесь вдвоем.
Дуайт хмыкнул. Как будто есть выбор.
– Впереди кто-то еще, – сообщил Хавьер и выругался. – Что-то небольшое и быстрое.
– Просто слет любителей поноситься ночью, – хохотнула Мойра. – И мы в качестве приза.
– Боюсь, это тоже отвлекающий маневр, – напряженно произнес командор, – очень боюсь.
Бояться Дуайт не собирался. Они знали, на что шли. А вот добраться куда надо – этого хотелось. И очень сильно. Так что… бойся или нет, это никак не поможет. В отличие от крупного калибра и точности.
А дальше думать о чем-то, кроме прицела, не вышло. Совсем.
Хавьер все же наращивал скорость. Гнал тяжелого атомного монстра по песку туда, куда вела точка на дисплее навигатора. А раз управлял «Орионом» Хави, то за ход Дуайт не переживал. Хави знает свое дело, а он знает свое. И любит.
Трайк, чуть отстав, продолжил огонь. Старательно пытался зацепить темную махину, рвущую ночь. Но снаряды ложились рядом, не попадая даже в корму. Мойра ругалась и палила почем зря, отгоняя компаньонов назойливого капитана-храмовника. Дуайт решил помочь, понимая, что, если девчонка не справится… придется плохо.
Крутанул башню, разворачивая ее под возмущенные крики Мойры. Успел вовремя: увидел, как, прикрываясь собратом, задний мягко подкатывает чуть ли не вплотную. Ударил «бушмастером», наплевав на экономию. Неуправляемые ракеты с пилонов на такой дистанции не то. А вот орудие…
Пушка рявкнула, выпуская один за другим тяжелые болванки с молибденовым стержнем. Трайк с видимым даже в зелень прицела оскалом аллигатора на остром носу чуть не перевернулся, пытаясь затормозить и уйти в сторону. Не будь гусениц, несущих его вперед, окажись там такие же мощные колеса, как впереди… Дуайт почти увидел, как все случилось бы.
Влетевшая корма, фонтан песка из-под бешено вращающихся рубчатых покрышек, разлетающиеся облака пара и выхлопных газов. Краткий миг застывшей невесомости, низкий пронзающий насквозь хруст лопающегося металла, крохотное мгновение падения, хруст, рев детонирующих боеприпасов, вопли заживо сгорающих людей и тишина…
Но храмовники были кем угодно: продажными ублюдками, отпетыми негодяями, отмороженными садистами, кем угодно… Но не дураками.
Снаряд снес кусок защиты с носа, легко, щелчком отбросив тяжелую пластину. Трайк чуть повело, но он выстоял, накренившись, раскидывая песок с уже почти совсем потухшими частичками-огоньками дьяволова семени. Забрал в сторону, пропадая в темноте и прикрываясь товарищем, почему-то так и не выстрелившим ничем, кроме пулеметов.
По второй машине, опустив ствол «бушмастера» под критичным углом, Дуайт выпалил целую очередь. Взвыл, увидев результат первого попадания, и добавил еще. За спиной, чертыхаясь и богохульничая, орала Мойра, но он ее не слушал.
«Бушмастер» вскрыл броню трактрайка, обзывавшегося «Герингом», как консервный нож вскрывает жестянку с сочной ветчиной. От отвала на носу и до башенки, торчавшей на корме. Разнеся на запчасти запаривший двигатель, разбрасывая в стороны куски экранирования и наваренных бронепластин. Брызгая топливом и маслом из шлангов и проводов, разрываемых жалящими снарядами в клочья. Разлетающееся горючее золото, добываемое с таким трудом, вспыхивало яркими чадящими кляксами.
Дуайт рыкнул, провожая взглядом уничтоженную машину и успев заметить бледное лицо с черной полосой очков-гогглов, мелькнувшее в пробоине борта. Он не звал сюда этих людей, этих предателей… Дуайт ждал в Мохаве только детей Козлоногого. И не испытал никакой жалости к юнцу, что на разорванную скоростью секунду четко обозначился в зелени прицела. Никакой.
Он водил стволом в поисках второй машины. Искал, всматриваясь в зелень, и не мог понять – где она? Но это уже было не важно. Потому что Дуайт знал: добьет и его. Кого именно? Чертова капитана-храмовника, за каким-то хреном отправившегося сюда, в пустыню, в поисках рейнджеров. Дуайт знал это, чуял смерть в воздухе. И никак иначе.
