— Мне больше нравилось так, как было раньше.
— Знаю. Сочувствую.
— Да не стоит.
— Я не хотела сделать тебе больно.
— Мне не больно. Я зол.
— Эд…
— Нет. Не надо. Назови мне хотя бы одну причину, по которой я не должен прямо сейчас вызвать полицию.
— Потому что я ничего плохого не сделала.
— Ты следила за мной. Подбрасывала письма. И это убийство…
— Убийство?
— Ты следила за Майки до реки той ночью, а потом столкнула его в воду?
— Господи, Эд! — Она встряхивает головой. — Да зачем мне убивать твоего Майки?
— Вот ты мне и скажи.
— Ага, то есть это, по-твоему, как раз тот момент, когда я должна признаться во всем, как в дешевом детективе?
— А разве не за этим ты вернулась?
Она игриво приподнимает бровь:
— Ну, вообще-то я джин в холодильнике забыла.
— Ага, конечно.
Она достает бутылку «Бомбейского сапфира»[29].
— Тебе налить?
— Глупый вопрос.
Она разливает джин по двум стаканам, садится напротив и поднимает свой.
— Будем?
— За что пьем?
— За правду.
Покайся.
Делаю глубокий глоток. Вообще-то я люблю джин, но сейчас с удовольствием выхлебал бы бутылку метамфетамина.
— Ладно. Тогда ты начинай. Почему ты приехала сюда и решила поселиться у меня?
— Может, меня просто старики заводят.
— Я знаю одного старика, который еще совсем недавно был бы счастлив это услышать.
— А сейчас?
— Сейчас с меня хватило бы и простой правды.
— Ладно. Примерно год назад твой приятель Майки вышел со мной на связь.
— Майки? — Этого я не ожидал. — Но зачем? Как он вообще тебя нашел?
— Он не меня нашел, а мою маму.
— Я думал, она умерла.
— Нет. Это то, что я сказала Никки.
— М-м. Снова ложь. Ка-ак неожиданно!
— А может, она и правда мертва, кто знает. Мамаша из нее была никудышная. Я полдетства провела, болтаясь где попало.
— А я думал, она была набожной женщиной и обрела Господа.
— О да, обрела. Обрела бухлишко, травку и толпу козлов, которые снабжали ее водкой и порошком.
— Мне жаль.
— Забей. Она быстро растрепала Майки, кто мой настоящий папаша. Наверное, бутылка «Смирнофф» помогла. Ну, или полбутылки…
— А потом Майки нашел и тебя, да?
— Ага.
— А ты знала, кто твой отец?
Она кивает:
— Много лет назад маман надралась и обо всем рассказала. Да и насрать. Он просто кончил в нее, и все. Досадный ляп. Но встреча с Майки разворошила мое любопытство. К тому же он сделал мне интересное предложение. Если бы я помогла ему с исследованиями для его книги, он бы подкинул мне баблишка.
Болезненное дежавю.
— Как знакомо.
— Ну да. Но, в отличие от тебя, я настояла на том, чтобы мне заплатили вперед.
Я печально усмехаюсь:
— Не сомневаюсь в этом.
— Слушай, мне и самой это не по кайфу, но я как-то смогла убедить себя, что мне это нужно — узнать о своей настоящей семье и все такое.
— Да и деньги не помешали бы, правда?
Выражение ее лица становится более напряженным.
— Что ты хочешь от меня услышать, Эд?
Точно не это. Я хочу, чтобы все это оказалось каким-то нелепым кошмаром. Но реальность всегда хуже и безжалостнее кошмаров.
— Итак, Майки заплатил тебе буквально за то, чтобы ты шпионила за мной и за Никки. И зачем?
— Он сказал, что из тебя легче будет что-то вытянуть. Да и… декорации для книги.
Декорации. Думаю, именно этим мы всегда и были для Майки. Не друзьями, нет. Просто гребаными декорациями.
— А затем Никки обо всем узнала и дала тебе пинок под зад, верно?
— О да.
Вот только она и так собиралась съехать. И уже нашла работу в Эндерберри.
— И тут оказалось, что у меня здесь как раз есть свободная комната. Как удачно!
Даже слишком удачно. Мне всегда было интересно, почему тот нервный парнишка-медик в самый последний момент передумал въезжать и попросил отдать ему аванс. Но теперь у меня появилась догадка.
— Что случилось с другим арендатором?
Она скользит пальцем по ободку стакана.
— Возможно, он выпил пару рюмок в баре вместе с молодой красоткой, которая могла случайно сказать ему, что ты — старый пидарас, который обожает студентов-медиков и что ему придется запирать свою спальню на ночь.
— Дядюшка Монти[30], мать его.
— Вообще-то я оказала тебе услугу. Он такой придурок!
Я встряхиваю головой. Нет большего дурака, чем престарелый дурак. Ну или почти престарелый. Я сам беру бутылку и наливаю себе полный стакан. И выпиваю сразу половину.
— А что насчет писем?
— Я их не посылала.
— А кто тогда посылал?
Но я и сам догадываюсь, еще до того, как она отвечает.
— Это был Майки, не так ли?
— Бинго. Гран-при.
Ну конечно. Разворошить прошлое, напугать нас — все это работа Майки.
Но, похоже, его шутка обернулась против него.
— Ты его не…
— Ну конечно нет. Господи, Эд! Ты и правда думаешь, что я могу кого-то убить?
Пауза.
— Но ты прав. Я действительно пошла за ним в ту ночь.
Кое-что внезапно вспыхивает у меня в голове.
— Так это ты взяла мое пальто?
— Да холодно же было. Просто схватила его и пошла.
— Зачем?
— Ну, оно неплохо на мне смотрелось и…
— Зачем ты пошла за Майки?
— Ты мне, наверное, не поверишь, но я просто устала врать. Я подслушала ваш треп и очень разозлилась. Вот и поперлась за ним. Хотела сказать, что с меня хватит.
— И что случилось потом?
