Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 66
– Что-то я тебе не верю.
– Я, если честно, тоже, но когда-нибудь это станет правдой, – он крепче сжал мои ладони, прижимая их к сердцу. – Мне плевать, даже если ты танцевала с ним голая на крыше Малого дворца. Алина, я люблю тебя, даже ту часть, которая любила его.
Мне хотелось все отрицать, стереть этот момент из истории, но это было невозможно. Мое тело сотряс очередной всхлип.
– Меня злит, что я когда-либо думала… что я…
– Ты винишь меня за каждую мою ошибку? За каждую девушку, которая мне приглянулась? За каждую сказанную глупость? Если мы начнем перечислять все наши ошибки, то очевидно, кто выйдет победителем.
– Нет, не виню, – я выдавила улыбку. – Почти.
Он улыбнулся, и мое сердце, как обычно, сделало кувырок.
– Нам удалось найти друг друга снова, Алина. Остальное не важно, – Мал поцеловал меня сквозь решетку, холодное железо впилось мне в щеку, когда наши губы соприкоснулись.
Эту последнюю ночь мы провели вместе. Вспоминали жизнь в приюте, недовольные крики Аны Куи, вкус украденной вишневой наливки, запах свежескошенной травы на лугу, как мы страдали из-за летней жары и прохлаждались на полу в музыкальной комнате, наше совместное путешествие к месту армейской службы, скрипки сулийцев, которые мы услышали в первую ночь вдали от нашего единственного дома.
Я рассказала ему историю о том, как однажды чинила керамику с одной из служанок на кухне Керамзина, дожидаясь его возвращения с охоты, на которую он все чаще и чаще уходил из дома. Мне было пятнадцать; я стояла за столом и тщетно пыталась склеить разбитые кусочки синей чашки. Увидев, как Мал пересекает поле, я побежала к двери и помахала ему. Заметив меня, он перешел с шага на бег. Я медленно пошла по саду, наблюдая за его приближением и поражаясь тому, как сильно забилось мое сердце. Затем он подхватил меня на руки и закружил, а я цеплялась за него и вдыхала знакомый сладкий аромат. Удивительно, как сильно я по нему скучала! Я смутно припоминала, что в моей руке все еще был зажат осколок чашки, впивающийся в ладонь, но не хотела его отпускать. Когда Мал наконец опустил меня на землю и неторопливо направился на кухню за обедом, я осталась в саду. Кровь текла по ладони, голова кружилась от понимания, что все изменилось. Ана Куя тогда отругала меня за то, что я закапала кровью кухонный пол, после чего перевязала руку и сказала, что скоро рана заживет. Но я знала, что боль не пройдет.
В звенящей тишине темницы Мал поцеловал шрам на моей ладони – рану, появившуюся много лет назад от осколка разбитой чашки, хрупкой вещицы, которую невозможно было починить. Мы заснули на полу, прижавшись друг к другу щеками через решетку и взявшись за руки. Хотя мне не хотелось спать. Я хотела насладиться каждой последней минутой с ним. Но, должно быть, я все-таки задремала, и мне снова приснился олень. На сей раз Мал стоял рядом со мной на поляне, и снег заливала его кровь.
В следующую секунду меня разбудил звук открывающихся ворот и шаги Ивана по лестнице. Мал взял с меня обещание не плакать. Сказал, что от этого ему будет только хуже. Поэтому я подавила слезы и поцеловала его в последний раз. Затем Иван увел меня.
Глава 22
Когда Иван притащил меня обратно в палатку, в Крибирске уже наступило утро. Я села на койку и уставилась в одну точку. Мое тело отяжелело, а разум опустел. Так я и сидела, когда ко мне пришла Женя. Она помогла мне умыться и переодеться в черный кафтан, в котором я была на зимнем празднике.
Я опустила взгляд на шелковое одеяние и мне отчаянно захотелось изрезать его на кусочки, но почему-то я не смогла и пальцем пошевелить. Руки безвольно повисли вдоль туловища. Женя отвела меня к разукрашенному стулу. Я сидела молча, пока она делала мне прическу, укладывая волосы в спирали и завитки и закалывая их золотыми шпильками, – так ошейник Морозова будет лучше виден. Когда она закончила, то прижалась ко мне щекой, а затем подвела к Ивану, положив мою руку поверх его, словно вручала невесту. При этом мы не проронили ни слова.
Иван повел меня к палатке гришей, где я заняла свое место рядом с Дарклингом. Я знала, что друзья наблюдают за мной и перешептываются, гадая, что случилось. Наверное, они думали, что я волнуюсь из-за Каньона. Как же они ошибались! Я не нервничала и не чувствовала страха. Я вообще ничего не чувствовала.
Гриши следовали за нами в упорядоченной процессией до доков. Затем Дарклинг отобрал самых лучших из них и позволил им ступить на борт землеходного скифа. Такого большого корабля я в жизни не видела! Он был оснащен тремя огромными парусами, украшенными символом Дарклинга. Я пробежалась взглядом по толпе солдат и гришей на борту. Мал должен быть где-то среди них, но я его не нашла.
Нас с Дарклингом провели к передней части скифа, и меня познакомили с группой изысканно одетых мужчин, с белыми бородами и пронзительными голубыми глазами. Я с удивлением признала в них фьерданских послов. Поблизости стояла делегация из Шухана в алых шелках и группа керчийских торговцев в коротких халатах с необычно широкими рукавами. С ними соседствовал представитель короля в военном облачении, на его голубом поясе значился золотой двуглавый орел. Его постаревшее лицо излучало строгость. Я с интересом разглядывала эту странную компанию. Наверное, это из-за них Дарклинг откладывал поход в Тенистый Каньон. Ему было необходимо время, чтобы собрать правильную аудиторию – свидетелей его новообретенной власти. Как далеко он собирался зайти? Меня охватило мрачное предчувствие, будоражащее сладкое безразличие, что держало меня в узде все утро.
Скиф вздрогнул и начал скользить по траве в жуткую темень Каньона. Трое шквальных подняли руки, и паруса наполнились ветром. Когда я впервые попала в Каньон, то боялась темноты и неминуемой смерти. Сейчас мрак ничего для меня не значил, а смерть казалась подарком судьбы. Я всегда знала, что мне придется вернуться в Неморе, но, оглядываясь назад, понимала, что часть меня ждала этой возможности. Ведь я хотела доказать, что от меня тоже может быть польза, и – от этой мысли я скривилась – угодить Дарклингу. Буквально мечтала о том, что буду стоять рядом с ним. Мне хотелось верить в свое предназначение: никем не любимая сиротка сможет изменить мир и стать объектом всеобщего восхищения.
Дарклинг смотрел вперед, излучая уверенность и спокойствие. Солнце блеснуло в последний раз и начало исчезать из виду. Минутой позже мы погрузились во мрак. Долгое время мы плыли в кромешной темноте; шквальные-гриши заставляли скиф рассекать песок. Затем прозвучала команда Дарклинга:
– Огонь!
Инферны, стоящие по бокам скифа, выпустили огромные клубы пламени, ненадолго освещая ночное небо. Послы и даже стража нервно переминались. Дарклинг объявлял о нашем местонахождении, призывая волькр. Те не заставили себя долго ждать, и по моей спине прошла дрожь, когда я услышала вдалеке биение их кожистых крыльев.
Пассажиров охватил страх, фьерданцы начали молиться на своем ритмичном языке. В свете огня гришей я увидела темные силуэты, приближающиеся к нам. Воздух пронзили крики волькр. Стражи похватали ружья. Кто-то зарыдал. Но Дарклинг продолжал ждать их приближения.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 66
