Андрюха пожал плечами:
— Наверное, так же?
— А вот и нет! — торжествовал Морри. — Они усиливаться не могут! Им нельзя! Вернее, можно, но исключительно через прилагательное! Вот смотри. Народ любит великого Морри, так?
Тиран английского народа быстро написал в блокнотике:
People love great Morry.
— А теперь попробуем усилить! Пусть будет «Народ ОЧЕНЬ любит великого Морри»!
И он записал строчкой ниже:
People love great Morry very much.
— Вот видишь? Нельзя сказать «Мне это очень нравится»! Это запрещено, это просто невозможно! Надо говорить «Мне это нравится очень сильно!» I like it very much!
— А как насчет «нужно»? — спросил Андрюха, мысленно добавив к глаголу «свергнуть твою тиранию, чертов паук».
— Need very much!
— А как насчет «ненавижу»?
— Hate very much! Результат все тот же: усилить глагол никак нельзя, усиливать можно лишь прилагательное! И если все же тебе зачем-то приспичит усилить глагол — ты добавляешь к нему прилагательное, это самое “much”, и его усиливаешь! Все как в жизни, хе-хе-хе! Если ты глагол, если что-то делаешь — у тебя ноль шансов усилиться. Усиливаться разрешается только прилагательным, то есть тем, кто прилагается — к партии Ангсоц, само собой, а к какой же еще, других-то у нас и нет.
— А как насчет всех этих эмоций, «бояться-стесняться-гордиться-радоваться»? — спросил Андрюха диктатора. — Ведь это прилагательные?
— Раз за разом убеждаюсь, Ватников, что соображаешь ты быстро, — ответил Морри. — Мне такие люди очень нужны. Собственно, поэтому я и трачу на тебя свое драгоценное время. Да, безусловно, эти слова — прилагательные. Everybody is SO afraid of me — все меня ТАК боятся! And I am VERY proud of it — я этим ОЧЕНЬ горжусь! Никаких “much” — ведь это и так прилагательные!
— Thank you very much, — вежливо ответил Андрюха. — “Very much” здесь потому, что «благодарить» — глагол. Мне очень не нравится то, что вы сделали с этой страной, и я собираюсь с вами бороться. Но за урок спасибо.
— Ага, ага, — ухмыльнулся Морри. — И все эти «нравится, не нравится» — LIKE или DISLIKE — тоже глаголы. Поэтому и к ним идет не VERY, а VERY МUСН. А борцунов с режимом мне и без тебя хватает: прячутся в бывшем лондонском метро, подземельях да шахтах, пользуются тем, что излучатель Морри под землю не достает. Но мои бравые ангсоци всех этих смутьянов рано или поздно уничтожат, сил у нас более чем достаточно. Кстати, Ватников, будь добр, напомни мне, как там по-английски «хватит» или «достаточно»?
— Enough, — ответил Андрюха. — «Ина́ф». А власти вашей все равно долго не быть.
— Быть, быть, — успокоил его диктатор. — Знаешь, у меня тут идейка возникла интересная. Сгонять на полгодика в Древнюю Грецию, сделать из нее агрессивное тоталитарное государство и завоевать мир. А здесь в 1984-м на хозяйстве я хочу тебя оставить, ты парень смышленый и разные эпохи повидал, ты справишься. А со словечком этим “enough” та же фишка, что и с усилителями! К разным частям речи оно ставится по-разному. Вот у меня здесь в башне Морри есть enough food и enough water, и от всяких там недовольных меня защищают enough soldiers. А все потому, Ватников, что я был sly enough, чтобы все это организовать! Подчеркиваю, «достаточно денег», но только «хитер достаточно»! А насчет всех этих жалких повстанцев — мои спецслужбы знают о них достаточно, и работают в этом направлении тоже достаточно. Know enough и work enough, ты понимаешь, Ватников? Работай на великого Морри, и ты будешь иметь все.
Андрюха на секунду прикрыл глаза. Морри был уверен, что он думает над его предложением — но он лишь выстраивал в уме систему.
Enough + существительное;
Прилагательное + enough;
Глагол + enough.
— Итак, твой ответ? — скрипучий голос великого диктатора разорвал короткую тишину.
— Нет.
— В таком случае ты ночуешь здесь у меня в башне Морри в моей, хе-хе, спецгостинице. Даю тебе трое суток — это enough time, чтобы ты многое понял. Ведь ты все же парень smart enough, и не можешь не понимать, что твое дурацкое упрямство worries me enough, и что не каждый день гении всех времен и народов делают шестиклассникам 81-й средней школы предложения такой фантастической щедрости. Говори — согласен на меня работать?
— Нет. Никогда.
Морри нажал скрытую кнопку в подлокотнике трона, и за Андрюхиной спиной как из под земли выросли два темно-серых.
— В камеру его, — процедил сквозь зубы Морри. — На диету рядового существа. Пусть подумает. А если не поможет — через трое суток начну думать я. И ему станет плохо по-настоящему.
После встречи со всемогущим диктатором Британии у кого угодно отпало бы всякое желание строить какие бы то ни было тренажеры…
Но только не у нашего героя.
Тренажер на усилители very, so и too.
1. Она так прекрасна.
2. Ты слишком ленивый.
3. Нога очень болит (намек: «болеть» — ТО HURT).
4. Людям очень нравится такое искусство.
5. Она так боится поговорить об этом с боссом.
6. Он слишком богат, чтобы переживать об этом.
7. Они слишком хитрые.
8. Им очень нужна наша помощь.
9. Она так стесняется добираться на работу на своем стареньком «Шевроле».
10. Она так страдает без «Бугатти-Вейрон» последней модели и приличного бриллиантового колье.
И второй тренажер, на слово “enough”. Это слово надо просто добавить в нужное место — когда впереди, а когда и сзади.
Beautiful; smart people; chocolate; free time; worry; useful; tasty food; experts; work (работы); work (работаю); serious; serious experts; bananas; rich; rich people; happy; time; think; happy days; good; modern equipment; bad; modem.
Глава 25. Тьма перед рассветом
It’s quite alright when kids are afraid of darkness. But when grown-ups are afraid of light it’s significally worse.
Вполне нормально, когда дети боятся темноты. Когда взрослые боятся света — это значительно хуже.
Парацельс, врач, оккультист и алхимик. 1493-1541 Бетонный параллелепипед. Голый пол. Жутко холодно. Мороза, конечно, нет, температура вроде плюсовая — но бетон, темно-серый, как вся эта страна, грязный и ледяной, тянет из тела последнее тепло.
Высоко под самым потолком — что-то вроде окошка. Дырка с ладонь. Единственный источник и света, и свежего воздуха.
