— Если будешь выбирать слишком долго, я приделаю твоей королеве четыре пары глаз всех цветов.
— Я немножко боюсь, — пробурчал Рэндом. — Вдруг Виола, прозрев, останется не в восторге от нашего облика.
— Привыкнет, — одновременно ответили Фауст и Фиона. Амберит снова погрузился в мучительные раздумья. Сочувствуя его затруднениям, Фауст не стал подгонять короля и занялся своими делами. Вооружившись ланцетом, изготовленным из крохотного перышка Птицы Рокк, он срезал пару темно-серых глаз средней величины. Фиона возмутилась его самовольной выходкой, однако нирванец объяснил склочной принцессе, что эти экземпляры предназначаются для Корал.
— Разве глаза Корал были серого цвета? — насупилась рыжая карлица.
Фауст кивнул. У него за спиной Рэндом сказал, продолжая сомневаться:
— Давай фиалковые, гори оно все адским пламенем…
Затаив дыхание, амбериты следили, как Фауст осторожно рассекает стебель в восьми дюймах от бутона. Отрезанные цветы он уложил в прозрачный цилиндр, до половины наполненный подслащенной водой, завинтил крышку и, облегченно вытерев рукавом вспотевший лоб, объявил, что можно возвращаться.
Снова переодевшись в стерильный комбинезон синего цвета с вышитой золотом буквой F на нагрудном кармане, доктор из варварского Отражения прикоснулся перстнем к переносице, лбу, макушке и вискам Виолы. Дыхание королевы стало беспокойным, но быстро выровнялось. Следившие из-за стеклянной перегородки амбериты ждали начала операции, но Фауст вдруг объявил, что нужно не меньше получаса, прежде чем магия полностью заморозит болевые центры.
— За это время мы как раз доберемся до Лабиринта, — сказал герцог.
Блейз назидательно растолковал ему, что Виола — простая смертная, а потому не сможет пройти Лабиринт и будет раздавлена сопротивлением Мощи. Встречный вопрос нирванца каким образом овладевают козырным Искусством колдуны, живущие в окраинных Тенях? — поставил Семью в тупик.
— Ты хочешь сказать, что даже обычные люди могут ходить по Узорам? — переспросил потрясенный Бенедикт.
— Только по дефектным, — уточнил Фауст, — Ну-с, ведите меня к ближайшему Лабиринту третьего-четвертого порядка.
Он не убедил Семью, но Дейдра все-таки нашла нужную Карту, и вся орава Повелителей Теней козырнулась в место, условно похожее на Амбер. Пока они шли через пещеру, Флора поведала, что Фауст всегда любил розыгрыши и логические парадоксы.
— Откуда ты можешь это знать? — повысила голос Льювилла.
— Фи рассказывала, как он долго морочил какого-то старого педика, — сказала Флора и захихикала. — Кажется, это случилось в Вене.
— Допустим, не он один, — обиделась Фиона. — Без нашей помощи ни хрена бы у него не вышло.
Корвину понадобилось не меньше минуты, чтобы понять сестрички имеют в виду его давнишнего приятеля доктора Сигизмунда Фрейда, которого в Австро-Венгрии называли на немецкий лад Зигмундом. Корвин даже вспомнил молодого врача родом из какого-то балканского княжества, который некоторое время работал ассистентом в клинике психоанализа.
— Так это был ты…
— Собственной персоной, — подтвердил Фауст. — А твои сестренки развлекались, изображая маленьких девочек, и старый бисексуал ставил на них свои опыты. Они рассказали ему столько всякого, что Сигизмунд написал не меньше семи томов отборного бреда.
Посмеиваясь, Фауст поведал, как шаловливые девочки признались Фрейду: дескать, считают себя кастрированными мальчиками, а потому злобно завидуют мужской половине человечества, у которой соответствующие органы имеются в целости и сохранности. Еще Фиона придумала душещипательную историю: якобы ее старшие братья боятся отца, который грозит их кастрировать, но при этом мечтают переспать с родной мамочкой. Это детское признание легло в основу фрейдовского догмата об Эдиповом комплексе. А когда Фрейд застукал Фауста и Льювиллу в спальне, открывшееся ему зрелище так потрясло старика, что Сигизмунд в ту же ночь родил теорию младенческой сексуальности.
Воспоминания о кануне Первой мировой войны привели всех в прекрасное настроение, так что Флора снова принялась поглядывать на нирванца, не скрывая серьезных намерений. Лью с Фионой, наоборот, старательно делали вид, будто рассказ герцога не имеет к ним никакого отношения. Остальные, включая наполовину погруженную в наркоз Виолу, хохотали до потери пульса. Утирая слезы,
Рэндом заметил:
— Я могу понять, как старик Фрейд принял за младенца Фиону. Но Льювилла, с ее баскетбольным ростом!
— Не обошлось без колдовства, — скромно признал Фауст.
На стартовой черте, ощутив слабое сопротивление Узора, королева ударилась в панику, однако нирванец повелительно проговорил:
— Быстрее, ваше величество, здесь не стоит мешкать. Сделаете несколько шагов — вернете зрение и вдобавок станете настоящей Повелительницей Теней. Кроме того, прилагаются дополнительные услуги: долгая жизнь, быстрая регенерация, физическая выносливость. Заодно и глаза заживут быстрее.
— А если провести ее через Узор и подождать, пока зрение вернется само собой? — снова заколебался Рэндом.
— А если не вернется? Или в случае с Корал ты тоже собираешься ждать, пока Камень сам собой выпадет из глазницы?
Король Амбера, продолжая сомневаться, предпринял последнюю попытку оттянуть начало процедуры.
— Фау, стоит ли тебе входить туда? — промямлил Рэндом. — Ты ведь не амберит… Не боишься ходить через Лабиринт?
— Я давно уже ничего не боюсь, — флегматично сообщил герцог, — По крайней мере, тещу себя подобной иллюзией. Уж прости мне такую слабость.
Взяв Виолу за локотки. Рэндом и Фауст чуть ли не волоком потащили ее через Лабиринт, предусмотрительно обходя черные проплешины дефектов. Когда они, окруженные снопами сине-фиолетовых сверканий, преодолевали Первую Вуаль, Блейз недоуменно произнес:
— Действительно прошли… — Он поморщился, — Неуютно сознавать, что низкие порождения Теней тоже способны на это.
— Монополия не бывает абсолютной слишком долго, — резюмировал Жерар и добавил: — Объяснит мне кто-нибудь, почему он собрался сделать операцию в центре поломанного Узора? Это на самом деле необходимо?
— Похоже, колдун чересчур суеверен, как и все варвары, — нехотя откликнулась Фиона. — На самом деле это излишняя предосторожность.
— Ты уверена?
Фиона не решилась отвечать однозначно и сказала уклончиво:
— Мне так кажется.
Пока оставшиеся снаружи обсуждали действия доброго доктора, последний в компании августейшей четы благополучно достиг середины Узора. Как было условлено, Корвин переправил им через Карту кресло с высокой спинкой, позаимствованное на заводе, где монтировали космические ракеты. Усадив королеву, Сын Вампира достал новый ланцет и хладнокровно вырезал ей одно за другим оба глазных яблока.
