– Что вы тут творите, криворукие! – недовольно закричал принц. – Убирайтесь все прочь! И пусть нам немедленно подадут чай!
Филипп, прислонившись плечом к стене, искоса наблюдал за процессом цепляния шпагатов на крюки под таким углом, что разглядеть написанное на холсте никак не мог. Он настолько увлёкся полученным флакончиком, что даже ради приличия не спешил обозреть творение Рощина. Принесли поднос с чаем и приборами, и принц, вторично пригласив Влада – присесть напротив, с довольным видом развалился в кресле. Русский Леонардо нисколько не опечалился видимым равнодушием высочайшей особы и тоже принялся прихлёбывать горячий чаёк. Спокойно, словно в субботний деревенский вечер после баньки. Филипп, вдоволь налюбовавшись синим пузырьком, вновь откупорил его и аккуратно кончиком пальца мазнул ароматом по вискам:
– Теперь от меня будет так же симпатично пахнуть, как и от вас! Признайтесь, тех двух красоток вы подцепили не только из-за их любви к искусству? Главный секрет – в одеколоне? – принц подмигнул Рощину. – Признайтесь, как джентльмен джентльмену!
Влад сильно удивился подобному панибратству, но не стал разочаровывать Филиппа:
– Есть такой грешок…
– Какой же это грешок!? – тут же оправдал его принц. – Да любой мечтал бы иметь, хотя бы одну из ваших любовниц, в качестве… супруги, со всеми вытекающими обязательствами со своей стороны. Вы правильно сделали, что сегодня пришли один. Ни к чему завистников задорить. Хотя мне немножко жаль, надеялся увидеть ваших прелестниц.
– У меня появились завистники?
– Целая куча! Однако можете смело плюнуть на этих придурков, – поморщился Филипп. – Вас уважаю я, и ценит королева. До нас с Елизаветой дошли некоторые слухи про вашу интимную жизнь втроём… Таким манером вам пытались испортить репутацию в глазах жены, но ничего не вышло.
– Милорд, но только Наташа – моя невеста, а Глория – всего лишь, её подруга… – Рощин всё же решил дать задний ход в создании образа Казановы.
– Именно так всё и преподносилось, но с маленькой добавкой, что они обе – ваши любовницы. Да Бог с вами! Не переживайте, мой дорогой сэр Влад! В конце концов, я же не ваш исповедник. И не призываю вести жизнь монаха. Что ещё делать молодому талантливому художнику, как не спать с собственными натурщицами? Тем более, такими, что… А вот и Её Величество пожаловали!
Мужчины поднялись и, чуть ли не в ногу, шагнули навстречу Елизавете Второй. Королева дружелюбно поздоровалась с Рощиным и повернулась к картине. Тут уже и принц, как бы за кампанию, полюбопытствовал. Секунда, две, три… Обе королевские особы, замерев, молчаливо взирали на полотно. Филипп немного наклонил на правый бок голову, прислушиваясь левым ухом к звукам холста. Он не сразу сообразил, что слышит разговор всадниц и топот копыт не ушами, а глазами. Елизавета широко распахнула глаза и машинально провела рукой по собственному идеально сидящему на ней платью, словно поправляя его. Художник наслаждался произведённым эффектом.
– Куда там Эль Греко, – наконец вымолвил Филипп. – Я прекрасно помню тебя именно такой, моя сосисочка! А кто эта дама, рядом с тобой? По-моему, никогда её не лицезрел…
– Это образ некоей подруги, – ответил Влад вместо Елизаветы. – Мне хотелось запечатлеть не только движение, но и разговор. Максимально оживить картину.
– У вас это великолепно получилось, – медленно произнесла королева. – В жизни не видела ничего подобного. Даже не слышала, что такое возможно.
Королева, конечно же, узнала свой собственный сон и эту прогулку с неизвестной герцогиней. Она не понимала, как Рощин проник в самые потаённые закоулки её чувств. Её ночных встреч и видений. Кто он? В какие секреты посвящён? Опасен ли он?
– Нравится? – просто и без всяких ужимок спросил Рощин, сложив руки на груди.
Этот вопрос чудным манером сдул возникшие у Елизаветы нагромождения страхов, относительно живописца. Лицо её прояснилось:
– Очень!
– И мне – очень! – веско добавил принц. – Мне сначала показалось, что тут какая-то хитрая электроника звуки издаёт. Оказывается – нет! Взгляд отведёшь – тишина. Вернёшься пресветлыми очами к картине – топот и женская болтовня без умолку. Причём, ты, моя дорогая, зачем-то обсуждаешь с подружкой моё озорное поведение на балу. – Филипп повернулся к художнику. – К вам никаких претензий! Девочки всегда обожали мои косточки перемывать! Вы, сэр Влад, ухватили самую суть. И ухватили гениально! Мне уже не терпится увидеть собственный портрет. Он начат?
– В процессе обдумывания, – честно сказал Рощин. – Завтра отправлюсь в подаренное вами поместье, там его и напишу.
– Желаю вам вдохновения! – улыбнулась королева.
А принц, подмигнув, присовокупил:
– И чтобы вас никогда не покидали музы!
* * *
Королева, увидев на картине свою ночную спутницу в конных прогулках, не могла дождаться десяти вечера, чтобы отправиться спать. Почему-то она твёрдо верила, что герцогиня обязательно появится и расскажет много интересного. «В конце концов, я же во всём следую её советам, которые даже больше похожи на приказы. Объяснения должны последовать…» – думала Елизавета, принимая какую-ту делегацию из Канады и машинально улыбаясь гостям. Вдруг, в венценосной голове зазвучал хорошо знакомый голос подруги её снов: «Конечно, покатаемся и обо всём поговорим!» Королева обернулась, но там стояли лишь леди и лорды из её обычной на таких встречах свиты. И вновь – спокойная и дружелюбная речь герцогини, неслышная никому, кроме неё: «Успокойтесь, дорогая моя. Меня там нет и пока быть не может. Занимайтесь своими делами, я появлюсь в ваших грёзах. А до тех пор, чтобы лучше себя чувствовать – тихонько попросите капельку одеколона у принца. Из синего флакончика. И потрите себе виски. Напряжение и усталость, как рукой снимет. Кстати, и аромат очень приятный». Повелительнице снов Елизавета кивнула наяву и повернулась к супругу. Тот, как водится, по-армейски грубовато шутил с канадскими подданными Её Величества, но выглядел гораздо бодрее, чем обычно. Королева незаметно принюхалась: «Ну, конечно! Тот самый, восхитительный запах». Она поспешила пригласить заокеанских посланцев в малую столовую на чашку чая. Те ответили вежливыми и почтительными поклонами согласия. Слуги распахнули двери в соседний зал, куда первой направилась венценосная чета. Елизавета Вторая, медленно выступая в паре метров впереди свиты и взяв супруга под руку, шепнула ему:
– Филипп, давно ты стал законченным эгоистом?
– Что случилось?! – так же вполголоса удивился принц.
– Хочу подушиться твоим новым благовонием. Дай мне, пожалуйста, синий пузырёк, пока идём.
– Откуда ты…? У всех королей во дворцах – только уши, а в нашем – ещё и глаза. Сейчас достану, но аккуратно, не расплескай… Нет, лучше верни назад. Будешь пользоваться только из моих рук.
Королева, смочив кончик указательного пальца, провела им по вискам. Филипп, вынужденно перейдя на самую малую пешеходную скорость, заинтересованно искоса наблюдал за супругой. Щёки её заметно порозовели, несмотря на пудру и прочую косметику, глаза заблестели.
