– Чудесно, да? – шепнул принц.
– Это от художника?
– От кого же ещё?! Помнишь, ещё тогда на выставке… -Филипп начал объяснять то, что жена уже поняла.
– Всё помню, дорогой. Пойдём пить чай, – мягко прервала его сияющая Елизавета в предвкушении волшебной ночи.
И она случилась, эта ночь. Красавица герцогиня, сидя на вороном жеребце, ожидала королеву прямо у ворот парка её загородного дворца.
– Поскачем через этот луг к лесу наперегонки? – предложила Елизавета.
– С удовольствием! – засмеялась Лада. – Мне тоже не хватает активного движения в жизни. Фору дать?
Королева только головой крутанула, дескать, какая ещё фора?! Подобрав поводья ближе, она залихватски свистнула и пришпорила коня. Герцогиня лишь легонько тронула стеком своего иноходца и устремилась за подружкой-наездницей. К финишу, кромке леса они пришли вровень.
– Мой что-то захромал под конец, – весело соврала запыхавшаяся Елизавета, и сразу, без надуманной перемены темы спросила о наболевшем. – Дорогая, кем вам приходится художник?
– Он – мой любимый зять, – без обиняков ответила прекрасная леди.
– Так эта девушка с ним – ваша дочь? – любопытство королевы не имело границ.
– Племянница. И тоже любимая, – Лада не собиралась растолковывать всю сложность ситуации. – Моя дочь сейчас в другом месте. Позднее вас познакомлю.
– Насколько мне рассказывали, Влад живёт не только с племянницей, но ещё и с одной англичанкой, – королева высоко вскинула брови. – Как вы только доверяете… позволяете такое?!
Герцогиня, перестав улыбаться, посмотрела прямо в глаза Елизавете:
– Откровенно? Извольте. Мы с вами находимся в вашем сне. Верно? И всё, о чём мы тут говорим, имеет прямое отношение к реальности. Самое прямое. Более того, вы проснётесь бодрой и помолодевшей. Получите то, пожалуй, единственное, чего не могут себе позволить даже короли. Через Владимира вы с супругом теперь имеете вполне осязаемый флакончик с чудесным и лечебным ароматом. О котором, кстати, дорогая моя, я поведала вам тоже наяву. Вы на себе испытали мои возможности…
– Прости меня, не хотела тебя обидеть, – всерьёз испугавшись чем-то расстроить свою волшебницу снов и не только их, прошелестела королева, перейдя на более доверительное «ты».
– Погоди-погоди, – приняла её сближение Лада. – Никаких обид. Ты прекрасно поняла, что я могу оказаться где угодно и когда угодно. Как в твоей голове, так и в любой другой. Мой любимый зять обожает дочь, а она – его. Чего же мне ещё желать?! Никогда не верь грязным сплетням про него. И, если он на пару с моей племянницей на людях играет в любовь, ради Бога! Тебе это мешает? Владимир – гениальный живописец, и такого придворного художника нет ни у одного короля. Только у тебя. Заботься о нём, береги, а я буду опекать тебя. Живи, как говорится, и радуйся!
– Очень хочу пригласить тебя в реальности на чашку чая, – умиротворённо произнесла Елизавета. – Сможешь приехать?
– Пока мне удобнее встречаться с тобой здесь, – ответила герцогиня. – Без свидетелей и завистников. Для чая у тебя всегда полно желающих, а с кем ты ещё сможешь посоревноваться в скачках? Видишь вон тот дуб вдалеке?
Королева привстала в стременах:
– Ну, конечно.
– Тогда – вперёд!
Тридцать вторая глава
Поместье Челмер обрело нынешнее имя лет триста назад, когда король Англии Вильгельм Оранский даровал его своему главному лесничему маркизу Джону Челмеру. Последний владелец потомственной вотчины уже не занимал столь высокий пост при дворе, но, тем не менее, пользовался уважением коренных жителей городка Мэлдон за щедрость. Маркиз мотался по всем мало-мальски значимым книжным аукционам в Европе, чтобы бескорыстно пополнить каким-нибудь очередным древним фолиантом знаменитую местную библиотеку. На торгах он и умер от инсульта, когда не смог перебить ставку французского коллекционера. Одно из ранних печатных изданий «Дон Кихота» Сервантеса досталось парижанину, а британскому «рыцарю печального образа» Челмеру достался металлический гроб, в котором его и отправили на родину.
Наследников старый холостяк не оставил, и его погребением занимался городской муниципалитет. Титул и поместье автоматически вернулось английской короне. Его оценили в символические пять миллионов фунтов, хотя оно стоило гораздо дороже, и внесли в длинный реестр дворцов, охотничьих домиков и усадеб британского монарха. Шкафы с серебряной посудой и книгами оставили на месте, но опечатали до лучших времён. С тех пор уже пять лет поместье Челмер пустовало без хозяина. Пожилой одинокий садовник, живший на окраине обширного господского парка в каменном домике для слуг, построенном еще в средние века, иногда протапливал камины особняка и сгребал листву с дорожек. И вообще, присматривал, а королевская казна платила ему небольшое жалованье.
Сейчас этот старичок недовольно покряхтывал с внутренней стороны крепко запертых ворот усадьбы, не желая впускать назойливо сигналящих автомобильными клаксонами молодых людей. Граф, а следом и Рощин выбрались из машин, и подошли к высоким чугунным створкам. Садовник воспринял это как угрозу:
– Если немедленно не уедете, я вызову полицию! Вам не поздоровится, это поместье принадлежит королеве Англии!
– Уже нет, садовая голова, – с усмешкой произнёс Дорсет, походя, но удивительно точно определив профессию деда, и указал на своего друга. – Вот твой новый хозяин. Сэр Влад! Английский рыцарь и придворный живописец…
– Ры-царь, – по слогам проговорил старик. – Это поместье принадлежало маркизу! А вы мне подсовываете какого-то простого рыцаря.
Ребята захохотали в голос, но крепкий дед не дрогнул. Влад обернулся и помахал девушкам:
– Вылезайте, это, похоже, надолго. Майкл, да Бог с ним, пусть полицию вызовет. Ему же ничего не докажешь… Заодно с местными законниками познакомимся.
– Да покажи ему тот красивый документ на гербовой бумаге, – ну, не любил граф полицию.
– Ты глянь на его очки. Он же не видит ни хрена, а я не собираюсь ему королевский пергамент просовывать сквозь эти завитушки. Ещё порвёт. Ты можешь сказать, что у него на уме?
– Зато, я хорошо слышу, – пробурчал садовник, прищурившись, снимая и протирая очки с толстенными стёклами. – И я – не сумасшедший. Не надо ничего просовывать, сэр. Если у вас есть бумага от королевы, покажите её, держа в своих руках.
– Хорошо, – кивнул Рощин, сходил к машине и, вытащив из портфеля свёрнутый в трубочку пергамент, вернулся. – Только вы грабли бросьте в сторонку.
– Даже, если бы я хотел ими… но они, к сожалению, не пролезут, – хитрил старик. – Подходите ближе, не бойтесь.
– Ручка прекрасно пролезет! – Влад предусмотрительно так и стоял метрах в двух от ворот. – Думаю, уже не раз пролезала. Даже кончик от ударов сплющился.
Девушки, забравшись на капот графского джипа, вовсю веселились, наблюдая за этой забавной сценкой.