Несмотря на неорганизованность эскадренной стрельбы, огонь каждого корабля был сравнительно метким. В первые 15 минут боя — с 13 час. 51 мин. до 14 час. 06 мин. в «Микасу» попали 19 снарядов крупного и среднего калибров, в том числе пять 12–дюймовых.
За это время четыре корабля типа «Бородино» могли выпустить около сотни 305–мм. снарядов, выходит, что минимум 5 % из них поразили цель.
Но судьба хранила японского главнокомандующего, стоявшего на верхнем мостике своего броненосца за импровизированной защитой из матросских коек. Не получил особо опасных повреждений и сам «Микаса», потерявший 54 человека убитыми и ранеными. Он продолжал вести вперед главные силы японского флота, которые каждую минуту выигрывали около 1 кбт. у броненосцев Рожественского (14–15 уз. против 9 уз. — 1,5 кбт./мин.), выдвигаясь вперед и охватывая голову российской эскадры. При этом сказались, конечно, и достаточно надежная защита «Микасы» — детища Виккерса, и относительно низкий эффект разрыва русских снарядов, и случайное, но счастливое для японцев распределение попаданий. Но очень важным при этом явилось и малое время воздействия русского огня — через несколько минут русские корабли — «Князь Суворов» и «Ослябя» сами оказались под сосредоточенным огнем противника, и точность их стрельбы резко снизилась, а «Микаса», быстро охватывая голову нашей колонны, выходил из углов обстрела башен «Александра»» «Бородино» и «Орла».
По «Суворову» противник пристреливался довольно долго — около 8 минут. Попадания начались после целого ряда перелетов на полкабельтова. Дым от разрывов японских снарядов о корпус и воду вблизи броненосца затруднял наблюдение, временами скрывая из виду и свои, и вражеские корабли. Первый попавший снаряд взорвался у передней трубы в районе мостика. Жертвами его осколков стали сигнальщики и флаг–офицер мичман Г. Р. Церетели.
Вскоре после открытия огня японцами все фалы были перебиты, и адмирал уже не мог поднять ни одного сигнала. Набрать их тоже стало нечем: матросские койки на мостике и сигнальная рубка, сохранившая деревянную отделку, сделались первым очагом пожара. Артурский ветеран капитан 2–го ранга В. И. Семенов, с часами в руках наблюдавший за полетом 305–мм. «чемоданов», был поражен эффектом японской стрельбы: снаряды попадали один за другим и буквально опустошали небронированные части флагманского броненосца, вызывая многочисленные возгорания.
Боевые рубки русских кораблей по–прежнему плохо защищали командование от фугасных снарядов. Взрывами легко сметались установленные в походе тонкие броневые козырьки, обломки их поражали людей В 14 час. 11 мин. в боевой рубке «Суворова» разбило левый дальномер Барра и Струда и ранило лейтенанта П. Е. Владимирского. Через две минуты вышел из строя второй — последний — дальномер, погиб флагманский артиллерист полковник Ф. А. Берсенев, очередная смена рулевых сменила убитых и раненых у штурвала. Примерно к этому времени последовательно были оборваны воздушная и боевая радиоантенны, и флагманский корабль остался без радиосвязи. Снарядами разрушило продольный мостик и заднюю дымовую трубу, в адмиральском помещении разгорелся огромный пожар, раскаливший 152–мм. башню. Осколки решетили шлюпки, рвали пожарные шланги — запасы их быстро иссякли, и поражали людей, бесстрашно бросавшихся на борьбу с пожарами. Одним из первых на корме убило старшего офицера А. П. Македонского, возглавлявшего пожарную партию. В 14 час. 15 мин. броненосец получил и подводную пробоину у левого минного аппарата Уже в 14 час. 05 мин. четвертый корабль 1–го японского боевого отряда «Асахи» был на траверзе «Князя Суворова». З. П. Рожественский, вначале приказавший подвернуть на 2 румба влево, — на неприятеля, вскоре, желая сбить пристрелку противника (по совету В. В. Игнациуса), изменил курс на 4 румба вправо. Адмирал Того тоже постепенно подворачивал вправо, уменьшая дистанцию до 25–30 кбт., с которой японцы открыли огонь из 76–мм. орудий.
В первые 30 минут артиллерийской дуэли «Князь Суворов», не сделавший ни одного сигнала, получил не менее 30 попаданий, значительную часть из которых составили 305–мм. и 203–мм. снаряды башенных орудий японских броненосцев и броненосных крейсеров. Разрывы снарядов вызвали два крупных очага пожара — на носовом мостике и в адмиральском помещении, с которыми не могли справиться таявшие на глазах пожарные партии. Вначале загорелись койки и деревянная отделка, с которой под бдительным оком командующего так и не решился покончить В. В. Игнациус. За ними вслед занялись и пробитые шлюпки, сдетонировал поданный наверх боезапас мелкой артиллерии.
В боевой рубке все получили ранения. Командира броненосца В. В. Игнациуса отправили на перевязку. Были ранены также флаг–капитан и сам командующий эскадрой З. П. Рожественский. Лейтенант П. Е. Владимирский, вернувшийся с перевязки и снова раненный, принял командование броненосцем и сам встал на штурвал. По воспоминаниям В. И. Семенова, старший артиллерист все еще сохранял «бравый вид», хотя лицо у него было в крови[158].
К 14 час. 25 мин. японцы настолько продвинулись вперед, что на траверзе «Суворова» оказался уже флагманский крейсер Камимуры — «Идзумо».
Для выхода из «охвата» П. Е. Владимирский по приказанию адмирала вновь попытался изменить курс на 4 румба вправо. В это самое время броненосец перестал слушаться руля — осколками перебило рулевой привод из боевой рубки к рулевой машине — и начал описывать полную циркуляцию. Прорезав строй своих кораблей между «Сисоем Великим» и «Наварином», «Князь Суворов» вышел на левую сторону эскадры и вновь попал под сосредоточенный огонь противника. Передняя дымовая труба свалилась на ростры. Раскаленный осколок попавшего снаряда воспламенил в кормовой 305–мм. башне заряды первых выстрелов, сильнейший взрыв уничтожил всю прислугу, исковеркал орудия, сорвал и сбросил на ют двухдюймовую крышу башни.
Но подбитый броненосец все еще сохранял половину артиллерии, энергично отвечавшей японским кораблям. Флагманский штурман полковник В. И. Филипповский пытался удержать корабль на курсе, изменяя обороты машин. Надежно укрытая броней рулевая машина оставалась в исправности, однако руль был положен «право на борт», а связь с румпельным отделением прервалась. Телефон не действовал, посыльные не вернулись — в корме бушевал пожар, над верхней палубой свистели осколки. В румпельном отделении не оказалось и компаса. В походе штурман броненосца лейтенант В. П. Зотов перенес бывший там компас в боевую рубку, заменив им боевой, оказавшийся слишком чувствительным к собственной стрельбе.
Вскоре после выхода из строя флагманского броненосца вице–адмирал З. П. Рожественский был тяжело ранен в голову, лишившись физической возможности управлять эскадрой. Вместо П. Е. Владимирского, раненного в очередной раз, командование «Суворовым» принял третий по старшинству лейтенант Н. И. Богданов.
Почти одновременно с флагманским кораблем, в 14 час. 25 мин. —14 час. 30 мин., вышли из строя «Бородино» и «Ослябя». Первый, не прекращая стрельбы поверх заслонившего противника «Орла», вскоре вернулся на свое место: очевидно, его маневр был вызван технической неисправностью или легким повреждением.
